Молочная война: «Желание обогатиться у российских чиновников превышает уровень их патриотизма»

Недавние нападки министра сельского хозяйства Николая Федорова на французскую компанию «Danone» в эфире RFI комментируют российский журналист Олег Кашин и председатель правления Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ) Филипп Пегорье (Philippe Pégorier). Головной офис Danone в Париже, в который мы обратились, не пожелал прокомментировать ситуацию в России.

Российский завод молочной продукции Danone danone.com

10:53

Молочная война: «Желание обогатиться у российских чиновников превышает уровень их патриотизма»

Елена Серветтаз

В конце ноября министр сельского хозяйства России Николай Федоров выступил с заявлением, «оскорбившим» французский пищевой концерн Danone. Мировой производитель молока расценил слова российского министра как клевету, наносящую ущерб репутации. По сообщениям российских информационных агентств, Николай Федоров обвинил компании Danone-Юнимилк и PepsiCo (Вимм Билль Данн) в фальсификации продукции и нанесении вреда российским производителям молока. Ссылаясь на министра, агентства сообщили, что мировые компании используют в своем российском производстве дешевое сырье, дешевые заменители и растительные масла (пальмовое масло).

Французская компания Danone ответила на эти слова: «Мы, Danone - Россия, и все наши сотрудники глубоко оскорблены данным заявлением. Мы не только возмущены подобными высказываниями должностного лица, но расцениваем их как прямую клевету, наносящую ущерб нашей репутации как в России, так и во всем мире». Фирма Danone напомнила, что работает в России больше 20 лет, платит в бюджет многомиллиардные налоги, а на 20 ее заводах работает более 12 тысяч россиян.
 

Олег Кашин, российский журналист, автор книги «Горби – дрим», главный редактор kashin.guru

Олег Кашин: Если брать за основу версию, что министр (Николай Федоров министр сельского хозяйства - RFI) оговорился, то нужно в нее включить еще два эпизода, а именно: что следом за министром оговорился начальник департамента животноводства министерства сельского хозяйства (Владимир Лабинов - RFI), а потом еще — губернатор Омской области. То есть, они как бы коллективно оговорились, как бывает коллективное помешательство. Если мы посмотрим сообщения об этом совещании в Омске, то там трое чиновников во главе с министром одними и теми же словами обвиняли Danone и «Вимм-Биль-Данн» вторую компанию, которая принадлежит сейчас PepsiCo в том, что те фальсифицируют молочную продукцию и отбирают работу и деньги у российских фермеров, российских молочников.

Это самый верный признак кампании не вполне информационной, не вполне пропагандистской, а, скорее, аппаратной, когда, общаясь с какой-то госструктурой, ты — бизнесмен, гражданин, журналист, кто угодно — вдруг понимаешь, что теперь ты — враг. И теперь те люди, которые тебе раньше улыбались, от тебя отворачиваются. Очевидно, что когда речь заходит о том, что вдруг две западные компании ведут себя неприемлемо, с точки зрения министерства, очевидно, что это как раз тот же случай. Причем, интересный момент: когда Danone, несмотря на субботу, несмотря на выходной, выпустила такое эмоциональное заявление, что министр их оклеветал, а начальник департамента животноводства минсельхоза сказал, что если оклеветал, то еще, с его слов, министр не упоминал «Danone» (хотя упоминал, насколько я понимаю — в исходном сообщении ИТАР-ТАСС упоминание было). И вот начальник департамента сказал, что если Danonе принимает упреки на свой счет, то министр прав. То есть, еще раз — четвертым гвоздем — подтвердил, что идет именно целенаправленная атака, а не случайная оговорка.

RFI: Пятым гвоздем в таком случае можно было бы назвать заявление Людмилы Маницкой (Молочный союз России) о проверках, которые последуют для заводов, где производят продукцию под маркой Danone. Это похоже на какую-то историю из 90-х годов…

Из 90-х или из этого лета, потому что мы наблюдали, как вдруг Макдоналдс — такая основополагающая структура, которая символизирует открытость экономики — тоже оказалась под проверками, причем, под такими, которые принято называть беспределом. Когда вдруг одновременно в разных городах у нас заинтересовались Макдоналдсом, и в каждом городе обнаруживали в нем какое-нибудь нарушение. Макдоналдс на Пушкинской площади был символом начала свободной России, символом 90-х. Гигантская очередь — все ее помнят. И как раз этот знаковый Макдоналдс закрыли одним из первых и потом долго открывали — три месяца. Но открыли. То есть, на самом деле, история здесь какая? Мне кажется, понятно, что сегодня российское государство перешло на изоляционистскую и антизападную риторику — ни дня не проходит, чтобы кто-то из чиновников не намекнул, что «наши западные друзья», как они это называют, ведут себя плохо по отношению к России. При этом, мы тоже не первый год живем в России и знаем, что уровень желания обогатиться у российских чиновников превышает и уровень их патриотизма, и уровень их даже рационального мышления прагматичного, когда понятно, что если я сделаю заявление, то будет проблема с иностранными инвестициями. Ну и что? Главное все равно для них для всех — деньги. То есть российские чиновники — всегда богатые люди, и как раз, допустим, министр Минсельхоза Николай Федоров летом был в центре маленького блогерского скандала, когда в прессе появилась фотография, на каком самолете он летает — на частном джете. Человек с министерской зарплатой, на которую джет не арендуешь. Я думаю, что здесь идет сочетание этих двух факторов: с одной стороны, о’кей — риторика изоляционистская, с другой стороны — вопрос решаемый, можно договориться, надо договориться. Посмотрим, что будет с Danone — если вдруг претензии к нему исчезнут, то понятно, что мы не прочитаем, как именно они исчезли. При этом, можно предположить, что как-то договорятся. Эта способность «договариваться» (в плохом смысле) у российских чиновников не просто никуда не делась с наступлением таких «новых времен» — антизападных, но и, я думаю, увеличилась и стала гибче и восприимчивее к новым реалиям.

И на этом фоне — исчезновение одного из руководителей завода Coca-Cola выглядит зловеще, не правда ли?

Оно выглядело не просто зловеще, а реально просто как элемент в этой кампании против западных предприятий, потому что произошло в понедельник — через два дня после атаки Федорова на Danone.

Нашли директора петербургской Кока-Колы убитым. Сегодня говорят, что он просто наркоман, который покупал наркотики у каких-то людей, которые его убили. Понятно, что социальные сети в этом случае — не стопроцентный источник, но директор завода Кулакова в Петербурге — человек, в общем, известный. И я наблюдаю по соцсетям реакцию его знакомых, которые удивляются и очень уверенно возражают, что ни с какими наркотиками он не был связан. Ну, всякое бывает, трудно кого-то обвинять, при этом, его убийство подозрительно и такой монеткой в копилку тревожных настроений, которые сейчас есть в России оно, конечно, падает. Вообще же, удивительно, насколько в России все может поменяться.

Есть такая присказка, что в России в течение ста лет ничего не меняется, а в течение двух лет меняется все. Тот же самый Danone, когда он купил «Юнимилк» — а это крупнейшая была российская независимая компания по производству молочных изделий — сделка с «Danone» в 2010 году была важным-важным символом медведевской модернизации. Они объявляли в присутствии (Дмитрия) Медведева, тогдашнего президента России, на Петербургском экономическом форуме, и это был символ того, что в Россию идут большие западные деньги, что российская экономика открыта, и она, в еще большей степени, становится частью мировой экономики. Теперь быть частью мировой экономики — это уже группа риска, зона риска, потому что — как же? — кругом враги, они с помощью украинских «бандеровцев» пытаются расшатать нашу великую страну, поэтому, если компания западнfя, значит, к ней уже есть вопросы по умолчанию. Подозреваемые, как говорится, по улице идут, а вы — уже обвиняемые.

Филипп Пегорье, председатель правления Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ).

RFI: Почему эти обвинения со стороны министра сельского хозяйства России были сделаны сейчас, притом, что Danone уже двадцать лет на российском рынке?

Филипп Пегорье: Есть две-три причины. Во-первых, наше положение в последнее время здесь, в России, политически довольно хрупкое. Каждый здесь пытается заставить себя услышать. Как говорят по-русски, есть большой ажиотаж — каждый пытается высказаться по вопросу санкций, по вопросу присутствия иностранного бизнеса и т. д. Во-вторых, мне кажется, здесь в России — это большая неуклюжесть со стороны министерства сельского хозяйства и его главы. Неуклюжесть, поскольку зарубежные компании здесь, в России, каковы бы они ни были — Danonе, Alstom, любая другая — если мы работаем в России, мы должны придерживаться российских нормативов и российского законодательства. Таким образом, продукция иностранных компаний — это продукция российская, соответствующая требованиям России. Если это не так — наша вина, вина компании. Для этого, в случае сельхозпродукции, существуют контролирующие органы, как Россельхознадзор — контролирующий орган. Если компания не соблюдает его требования — ее вина. Но иностранные компании стараются придерживаться этих требований, и, естественно, все крупные компании их придерживаются.

Может быть, есть в этом влияние санкций. Но есть подозрения, что речь не только об этом. Поскольку, если речь идет о плохом качестве — это одно, а другое — если утверждается, что предприятие лишает доходов бедных российских крестьян. Дальше — была речь Владимира Путина, который говорил, что мы будем поддерживать российского производителя, и при этом идут поиски зарубежных инвесторов. Как могут сочетаться эти две тенденции?

Я считаю, что со стороны министерства сельского хозяйства речь идет о некомпетентности. Что до дискурса президента Российской Федерации Владимира Путина, то тут все ясно: иностранные компании производят в России. То, чего он хочет, это чтобы люди производили в России. Производство иностранных компаний локализовано в России — производство Danonе, производство компаний автопрома, таких как Renault и многих других, таких как Siemens, Alstom. Это то, чего они хотят, и что они делают.