Перейти к основному контенту
Россия

Юрий Михайлов: «Книжной палате указали то место, которое сегодня отведено культуре»

9 декабря Владимир Путин подписал указ о реорганизации некоторых СМИ, в частности, агентства РИА Новости. И практически незамеченным прошло сообщение о ликвидации Российский Книжной палаты.

Юрий Михайлов - глава издательства "Ладомир"
Юрий Михайлов - глава издательства "Ладомир" wordyou.ru
Реклама

В связи с этим, 10 декабря руководство Книжной палаты выпустило заявление, в котором говорится: «Принятие решение о ликвидации РКП в нынешнем ее статусе было полной неожиданностью для всего коллектива Палаты. Это решение никак с нами предварительно не обсуждалось и не согласовывалось. (…) Ликвидация Палаты, то есть уничтожение или передача ее функций в «чужие руки» может привести к непредсказуемым последствиям для отечественного книжного дела».

Мы обратились за комментарием к российскому издателю, главному редактору научно-издательского центра «Ладомир» Юрию Михайлову.

Юрий Михайлов: Я узнал из информационных новостей, поскольку я интересуюсь нашей общественно-политической жизнью оперативно. Само по себе решение абсурдно с позиции здравого смысла. По-моему, два года назад Путин встречался с руководителями Российского книжного союза, который возглавляет Степашин. И когда ему было сказано, что книгоиздание находится на грани краха, я хорошо помню его фразу, которую он при этом обронил – «я не знаю, что с вами делать». Это, действительно, так.

Те люди, которые его окружают, для них книгоиздание не представляет никакой ценности. Впрочем, как и живая культура. Я всегда поведение этих людей оцениваю как поведение тех, кто оберегает мертвые ценности. Вот если бы у нас в центре Москвы нашли мумию египетского фараона, сразу бы государство выделило деньги на строительство музея под этот труп – под его обслуживание.

Но живая культура нашу власть интересует меньше всего, потому что эта культура не определяет место власти с точки зрения запросов, которым она отвечает. Они не нуждаются в культуре как в опоре в принятии каких-либо решений и в своей популяризации, сохранении себя в политическом пространстве. Культура, в этом смысле, не играет никакой роли.

Поэтому недавно, когда проходило заседание Российского литературного собрания, организованного Никитой Ильичем Толстым, то на поставленный Путину вопрос о том, почему ж такая избирательность в плане отстаивания авторских прав (кинематографисты получили защиту адекватную в части пиратства в интернете, а издатели оказались в этом смысле почему-то в ущербном положении), Путин произнес слова, которые, опять же, говорят о том, что он не вдается в эти проблемы. А те люди, которые его окружают или не считают нужным его посвятить, или просто дезинформируют.

Он говорит: «Вы знаете, у кинематографистов срок оборачиваемости средств определяется первыми неделями существования продукции на рынке, поэтому то, что их грабят, это для них чувствительно. А книги же долго продаются».

Где здесь логика? Но вот, он это произнес, он, видимо, считает, что пиратство эффективно только в первые моменты. Вот вас ограбили – кто-то стащил принадлежащее вам произведение и не заплатил, а через два-три года уже таскать не будут.

В общем, логика говорит о том, что он этими вопросами не интересуется, а свидетельствует о том, в общем, что культура у нас на периферии общественной жизни. В целом, у нас никогда не является событием выход, публикация какого-то классического произведения.

Вам эти проблемы ближе и знакомее. Для человека, который с этим близко не сталкивался, ему кажется, что сейчас в России уже в течение нескольких лет подряд, если не десятилетий, - настоящий книжный бум, и все, в принципе, на первый взгляд, хорошо по сравнению со многими другими государствами.

Это, конечно, глубокое заблуждение. В России наступила эпоха самиздата, когда профессионалы, отвечающие за подготовку книги, удобной для чтения, вообще исчезают. Большинство людей видят на книге имя автора и думают – именно это он и написал.

Я с одним чиновником из Минобрнауки долгое время препираюсь: «Как можно заниматься инновациями и модернизацией в условиях, когда научное книгоиздание практически погибло?». Его уже нет. Потому что важнейшая функция книгоиздателя – это воплотить научное знание в товар. Ученый создает научное знание, но ведь его нужно уметь усвоить. Если говорить о печатном слове, то вот как раз издатель, профессиональный издатель помогает ученому так представить это новое знание, которое усваивается обществом. Только тогда оно может опираться на это новое знание.

В чем тогда проблемы современной Российской книжной палаты? В какой реорганизации, на ваш взгляд, она действительно нуждалась и что из этого получилось?

Проблема Книжной палаты в том, что ей, по сути, указали то место, которое сегодня отведено культуре. То есть, ее загнали в угол, абы куда загнать.

Скорее всего, Книжная палата занимает хорошее помещение. Возможно, это помещение кому-то приглянулось. Ведь у нас иногда такую многоходовку устраивают: надо Вексельбергу освоить земли – придумывается проект Сколково. Такие комбинации – порой не сообразишь сразу, зачем эти вещи предлагаются.

Раскрутить этот конспирологический проект по задвиганию Книжной палаты куда подальше, мы так вот с ходу вряд ли сможем. Решение очевидно: она никому не нужна, достоверная информация в области книгоиздания не востребована властью, прежде всего, властью. У нас власть сама себя обслуживает через инструменты государства. Свое самосохранение в том пространстве, которое есть, и желательно, чтобы это было на многие поколения.

Власть книги не читает. Вы же помните: как-то раз Путин сказал, что читать ему особенно некогда. Мне это понятно. Он говорит: «Я люблю слушать иногда в машине радиопостановки». И при этом он обронил, что он Карамзина слушал «Историю государства Российского».

На следующий день из московских магазинов были раскуплены все аудиозаписи Карамзина. Понятно, как работает система: если начальник слушает Карамзина, то для подчиненных это отмашка – надо обязательно слушать всем Карамзина. Путин носит часы на левой руке – посмотрите, сколько человек официальных носит часы на левой руке.

Поэтому я не вижу ничего персонально связанного с содержательной частью Книжной палаты. Просто ее деятельность не востребована теми, кто сегодня определяет жизнь в нашей стране. А вот издатели, журналисты – вы где-нибудь видели, чтобы их мнение хоть на кого-то оказывало влияние?

Власти объяснили всю это реорганизацию – и Книжной палаты и все дальнейшее, что было написано в указе, требованиями экономии. Получается, что это исключительно из финансовых соображений?

Конечно! Это, как бельмо на глазу. Это та соринка, которая затмевает им горизонт того светлого будущего, того пространства, в котором они находятся. Они ничем не брезгают.

Как сегодня власть работает, когда нужно решить какой-то вопрос? Дается помещение какому-нибудь чиновнику, он звонит еще кому-то, создается какая-то справка, достоверность которой неизвестно – заслуживает или не заслуживает (доверия – ред.), и опирается на эти документы.

Я просто не хочу приводить конкретных примеров из своей жизни, но я знаю точно, я просто хорошо знаю одну историю, как Путину в одну из его недавних речей всунули какую-то глупость чиновники из администрации, потому что они некомпетентны. Заставили его это прочитать. И никому никаких санкций не последовало.

Как тогда будет складываться судьба российского книжного рынка без Российской книжной палаты, если действительно власти решат ее окончательно закрыть?

Нет, я не вижу непосредственной связи между существованием Книжной палаты и российским рынком. Книжная палата таким рантье выступала в значительной степени. Если для Запада важно, находится ли книга в печати, в какой момент она попадает в букинистическую торговлю, поскольку у нас практически рынок сам по себе разрушен, то функция информационная, которую могла бы выполнять Книжная палата, и издателями-то не сильно востребована.

Другое дело, что сама по себе тенденция негативная сегодня. Русский язык не востребован. Когда в вузах преподавателей аттестуют по количеству публикаций в иноязычной периодике научной – это о чем говорит? Когда студентов таких престижных учебных заведений, как Высшая школа экономики на ряде факультетов, прежде всего, обучают на английском языке, спрашивается: зачем вообще что-то писать и делать на русском языке?

То есть русский язык выталкивается за пределы обслуживания новейших научных разработок. А известно, что все основные европейские языки стали тогда национальными языками, когда сформировались национальные государства, когда на этих языках можно было начать говорить о науке, о научных достижениях. У нас сегодня русский язык выталкивается за пределы научного знания.

Книжная палата, в этом смысле, не исключение. Просто это наиболее символично – вдруг ни с того, ни с сего. Но на самом деле, тут нет ничего удивительного. Потому что русский язык перестает быть востребованным с точки зрения конкурентности.

 

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.