Перейти к основному контенту
Transparency International

Антон Поминов: «По восприятию коррупции все страны СНГ одинаково слабы»

Международная организация Transparency International опубликовала во вторник, 3 декабря, ежегодный Индекс восприятия коррупции. Россия два года подряд получает 28 баллов. Эксперт российского отделения Transparency International Антон Поминов рассказал в интервью RFI, что это за индекс, по каким критериям он составляется, а также о том, что проблема коррупции никак не решается.

Антон Поминов
Антон Поминов facebook.com/anton.pominov
Реклама

Среди соседей России по постсоветскому пространству лучший результат показала Эстония, получив в антикоррупционном рейтинге 68 баллов, и заняла 32 место. Хуже всего дела с коррупцией на просторах бывшего советского союза обстоят в среднеазиатских республиках - Киргизии, Таджикистане, Узбекистане и Туркмении.

Франция в индексе Transparency International заняла 22 место, набрав 71 балл из 100.

Антон Поминов: Индекс восприятия коррупции – это комплексный индекс, составляемый международной организацией Transparency International по данным, собранным другими уважаемыми организациями в рамках своих исследований. То есть, есть 13 исследований, которые были проведены разными организациями по разным темам. Мы взяли эти 13 исследований, вычленили оттуда только то, что относится непосредственно к оценке коррупции в различных странах, и эти сведения нужным образом по специальной формуле взвесили, сложили и получили свой индекс. Мы ничего не оцениваем.

В данном случае, наших данных здесь почти нет, только один из 13 источников, на которые мы опираемся – это непосредственно данные Transparency International. Это исследование «Индекс взяткодателей». В рамках этой работы бизнесмены из 28 стран опрашивались. Их спрашивали, насколько партнеры этого бизнеса из других стран склонны к коррупционным взаимодействиям.

А Россия в этом опросе участвовала?

Да. Да, Россия была одной из этих 28 стран. Там – крупнейшие экономики. И по результатам этого нашего исследования получилось, что бизнес, который меньше всего склонен вступать в коррупционные взаимодействия – это голландский бизнес, а российский – на последнем месте, а китайский – на предпоследнем. Это исследование, с которым вы тоже можете ознакомиться у нас на сайте, послужило одним из источников для индекса восприятия коррупции. Здесь разговаривали с бизнесменами. Есть также другие разные исследования, которые проводит The Economist для своих каких-то нужд, часть – The Freedom House для оценки того, как устроены институциональные системы в развивающихся странах. Одним словом, каждая из организаций составляет свои, решает свои задачи и, так или иначе, затрагивает тему коррупции. Собственно, поэтому эти данные вошли в наш индекс.

В этом индексе Россия два года подряд получает 28 баллов, что это значит – успех путинской стабильности?

В некотором смысле, да – успех путинской стабильности. Условно говоря, Россия заняла в этот раз 127 место. Первое место, конечно же, занимают, как всегда, скандинавские страны. Эксперты, которые их оценивали, считают, что они наиболее прозрачны и в наименьшей степени подвержены коррупции. Дания, Новая Зеландия (Новая Зеландия в скандинавскую группу тут у нас внедрилась) – это первое место. На втором месте у нас находится Финляндия вместе со Швецией. А вот Россия оказалась за пределами первой сотни. И за пределами первой сотни можно рассуждать, что какая-то страна осталась на месте, чуть-чуть поднялась, чуть-чуть опустилась – в общем-то, все это не имеет значения. Потому что очевидно, что те страны, которые находятся так низко, имеют очень серьезные проблемы.

Самое главное, что мы видим (и мы это видим из года в год), за последние годы ситуация никак не улучшается, что те проблемы, которые накопились, никак не решаются. Чуть-чуть Россия может подняться, ее место улучшится, чуть-чуть ухудшится в какой-то год (в этом году вообще неизменным осталось), но в целом тенденция – никаких изменений системных не происходит. Это самое главное и самое удручающее.

Если говорить о первой сотни, то и о других странах на постсоветском пространстве, то лучший результат показала Грузия, кто ещё вошёл в первую сотню?

Постсоветское пространство – нужно, конечно же, Прибалтийские страны упомянуть. Они все там – Латвия, Литва – они в группе, если посмотрите нашу инфографику (красивая такая) – 59 там и Латвия и Литва. Эстония тоже. Конечно, из постсоветских стран, прежде всего Прибалтийские, но и Грузия – да. Грузия традиционно для последних лет занимает довольно высокие позиции после того как там в 2003 году власть сменилась, конечно, они сильно продвинулись по вопросам прозрачности, подотчетности государственной власти.

Считается, что чем более демократична страна, тем меньше у неё проблем с коррупцией. Тем не менее, мы видим, что в вашем индексе Беларусь занимает более высокую строчку, чем Украина. Как вы можете это прокомментировать?

Тут есть не то чтобы прямая связь. Не знаю, кем обычно считается, что есть прямая связь между демократией и уровнем восприятия коррупции. Здесь не совсем правильно так говорить. Скорее, есть связь между сильной институциональной системой и уровнем восприятия коррупции. Это будет более правильно сказать. А говорить, что на Украине или в Беларуси сильно различается институциональная система…. Я бы не сказал, что эти различия кардинальны. Все страны, которые сейчас входят в СНГ, примерно находятся на одном уровне по уровню развития своих общественно-политических институтов всех – и институтов выборов, и институтов конкуренции на этих выборах, и по развитию средств массовой информации – все примерно находятся на одном уровне.

Понятно, что где-то лучше, где-то хуже чуть-чуть. Так и по уровню оценки коррупции, в общем-то, нашим странам не очень доверяют, надо сказать. Ни нашему бизнесу, ни нашей власти. Мы и сами не очень доверяем. Поэтому копаться в том, какая страна за пределом первой сотни чуть-чуть выше, чем какая-то другая – не очень правильно. Все очень слабы.

Все страны СНГ коррумпированы одинаково?

Респонденты тех организаций, которые опрашивали, посчитали, что в данном случае Украина даже больше. Но восприятие как устроено? Вы же оцениваете не фактически, кто как устроен, а то, какие возможности существуют. Бывали даже случаи, когда из-за того, что о коррупции начинают говорить вдруг, страна сразу проседает в рейтинге, потому что в ней начали говорить. Но это не потому, что там коррупции стало больше, например, а потому что коррупционеров стали разоблачать. Но, нельзя сказать, что одинаково, но хорошо не оценили нигде. А возвращаясь к вопросу о демократии и коррупции – связь не прямая и не столь очевидная. И, опять же, что считать демократией.

Действительно о коррупции сейчас много говорят в России. Сегодня появилась новость, что президент России Владимир Путин подписал указ о создании в структуре администрации президента управления по вопросам противодействия коррупции. Начальником нового управления назначен Олег Плохой. Знакома ли вам эта личность? И что вы ожидаете от этого органа?

Личность мне незнакома. Ожидания у нас… у нас, скорее, не ожидания, а надежда, что это управление справится со своими функциями. Дело в том, что функции, которые сейчас возложили на это управление, раньше делились между другими управлениями администрации президента и, например, Советом по противодействию коррупции при президенте. Координация органов исполнительной власти была на Совете. Но Совет – это коллегиальный орган, который иногда заседает, но системно работу не ведет. Члены Совета не получают зарплату, они просто собираются, что-то обсуждают, как-то пытаются координировать. Сейчас же создано специальное управление, в котором люди будут сидеть, получать зарплату, нести ответственность, у них, наверное, будут должностные инструкции, они уже, наверное, есть.

В соответствии с инструкциями и их должностными обязанностями они каждый день системно должны будут заниматься тем, что координировать работу органов разных, которые, так или иначе, противодействуют коррупции. Это правильно. Это хорошо, это правильно. Вторая функция, которую будет выполнять совет, она тоже правильная. Это обеспечение прозрачности и подотчетности самих членов администрации президента. Насколько мы поняли, логика здесь такова: если мы хотим, чтобы другие публичные должностные лица были подотчетны обществу, то давайте мы начнем с того, что будем раскрывать информацию о деятельности самой администрации президента. Это правильно. Чего не хватает в указе, это именно функции работы с гражданским обществом. Вот этого мы не видим.

Не получится ли из этого новый бюрократический орган, который будет просто кормить чиновников?

Я не могу исключить такой возможности. Но, с другой стороны, представить себе, что создали с этой целью, я тоже не могу. Для чего-то же это было создано? Не то чтобы втихую, в каком-то затрапезном министерстве сделали еще какое-то никому не нужное управление. Это сегодня разошлось по всем главным новостям. Я так подозреваю, что мотивация заключается в том, чтобы заставить всю эту систему, наконец-то, работать. Не получилось коллегиальным Советом, давайте, попробуем теперь непосредственно создать структуру в администрации президента. То, что это в администрации президента – это немножко странно с точки зрения канонической политологии, но вполне понятно в российских политических реалиях. Я не могу сказать, что из этого получится сейчас. Рано прогнозы строить. Но, во всяком случае, я надеюсь, что из этого не получится очередной бюрократической системы, которая нужна только для того, чтобы там люди получали зарплату.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.