Перейти к основному контенту
Гость на RFI

Константин Алтунин: «Я не понимаю, почему парижских галеристов не интересуют мои портреты»

Гость студии RFI - Константин Алтунин, российский художник, попросивший убежища во Франции после скандала на выставке в Санкт-Петербурге с картинами Владимира Путина и Дмитрия Медведева в женском нижнем белье.

Константин Алтунин
Константин Алтунин artsamara.wordpress.com
Реклама

"Переодетые" Константина Алтунина на выставке в Музее власти
"Переодетые" Константина Алтунина на выставке в Музее власти DR

RFI: Сегодня с нами в парижской студии RFI художник Константин Алтунин. Художник, успевший вызвать негодование российских властей из-за сатирических картин на выставке в Санкт-Петербурге. Спасибо, что пришли, Константин. Я вас правильно представила: на вас там обозлились?

Константин Алтунин: Все правильно.

RFI: Тогда давайте с этого и начнем. Вы написали несколько картин – «Переодетые» - вы изобразили Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Что произошло дальше?

Константин Алтунин: Насчет  названия той картины, на самом деле авторское название – «За туалетом». Т.е. обычный классический живописный сюжет: одна женщина причесывает другую. На меня повлияла акварель Пикассо, у него много было таких сюжетов. Эти картины были написаны не подряд. Они собирались последние года два-три. Организовалась такая выставка, открыли ее в Питере, чуть больше двух недель провисели картины. До этого были какие-то провокации. Я, кстати, уже был в Архангельске, где жил и работал. И депутат Милонов с полицией пришел, арестовал несколько работ, оставшуюся выставку опечатал. В интернете я увидел слово «экстремизм» по отношению к моему творчеству. Я принял решение за одну ночь и рано утром вылетел в Париж.

И сейчас я пытался показать работы парижским галеристам, они говорят: «Нравится ваш стиль, манера изображения. Но портреты нас не интересуют.» Почему, я не понимаю. «Джоконда» - это тоже портрет, весь Лувр в портретах висит!

Константин Алтунин

RFI: Давайте все же напомним, что на ваших картинах было изображено. Я помню одну, где Владимир Путин и Дмитрий Медведев у вас были в женском нижнем белье. Откуда такие ассоциации?

Константин Алтунин: Ассоциации самые обычные. Помню, мне заказала одна московская галерея два с половиной года назад серию портретов. От Николая, Петра, Ленина и до Путина. Как портретист я им нравился. Я начал делать этот заказ, а потом стало скучновато одни головы писать, я стал придумывать какие-то сюжеты. Эта картина была как раз откликом на конкретные события, когда Путин откровенно готовил Медведева в президенты, дальше они стали меняться, фальсификации на выборах «Единой России». Все это некрасиво очень было.

RFI: И вы как раз решили это скрасить немного?

Константин Алтунин: Ну даже не скрасить, я просто откровенно показал – такие событие происходят в России. Они ( Путин и Медведев, - прим.ред.) там с женскими телами. Медведев в бикини от Пьера Кардена (я тогда взял специально фотографию белья), а Путин просто в обычной женской сорочке, сорочка, по-моему, от Пикассо залетела.

RFI: Константин, а вы когда писали свои картины, неужели не думали, что может последовать какая-то реакция?

Константин Алтунин: Картина написана года два назад. Помню, разместил ее в интернете на сайте для художников, и получила она бурный отклик. Общество разделилось: кто-то поддерживал, кто-то говорил: «Что ты тут гадости рисуешь!». Мне отклик живой понравился. Потом все заблокировали. Я показывал картину друзьям, знакомым. Вижу, что люди смеются, улыбаются. Нормальные здоровые эмоции вызывала картина. Их, к сожалению, не хватило у наших властей. Я наивно полагал, что они немножко умнее, что у них есть чувство юмора.

RFI: Но у них не было «чувства юмора», когда они, например, «следили за творчеством» панк-группы Pussy Riot. Почему вы думали, что оно вдруг у них появится?

Константин Алтунин: Ну там-то девчонки шли уже на такое…Если бы наши власти были умнее, они бы дали им по 500 рублей штрафа и отпустили бы, а сейчас они сидят в тюрьме, к сожалению. Я другим занимаюсь, я живописью занимаюсь. У меня даже есть картина – отклик на эти события: женщина в полицейской форме, рядом крупным планом женское тело в белье за решеточкой. Конечно, я следил за событиями, которые происходили в стране, я реагировал, хотя и жил в провинции, но стремился в мировые центры выставки устраивать. Вот в Москве и в Питере, в Париже бывал.

RFI: А вас не пугает тот момент, что сегодня о вас будут говорить больше только как о художнике, «который реагирует на политические события» (и, возможно, у кого-то даже закрадется мысль, что вы делаете это специально), а не как о Константине Алтунине – живописце?

Константин Алтунин: Налет этого политического скандала, политической конъюнктуры не то чтобы расстраивает, я осознаю, что есть полет политической конъюнктуры, но буду доказывать, что я художник, живописец. Не то чтобы доказывать, просто буду продолжать свое творчество. Тот, кто знает меня лучше, московские галереи – у них есть разные коллекции моих работ, библейскую тему я там затрагивал в своем творчестве.

Я считаю, почему бы художникам не внести такой мощный кусок жизни, как политика, на свои холсты? Все эстетические революции уже прошли, художники в растерянности. Они просто изготавливают предметы интерьера для богатых покупателей. Вот взять Париж. Я вижу, что делают художники в Париже, мне это все неинтересно. Я уже переболел этим всем. Раньше наши «шестидесятники» уезжали, их выгонял Хрущев, Брежнев из страны именно за их эстетические мировоззрения, которые шли вразрез. Сейчас нет революции форм, мы в растерянности, а вот политика как мощный кусок жизни, почему бы не отразить его? Тем более, я вижу, что это влияет на людей, журналисты этим активно интересуются. Что-то живое появляется на картинах.

RFI: Вы художник – диссидент?

Константин Алтунин: Нет. Я отказываюсь от слова диссидент. Это мое творчество, и я настаиваю на этом: сегодня я писал обнаженную девушку, завтра – натюрморт, портреты разных людей. Я вообще хочу еще много портретов писать обязательно. Сейчас уже создал серию, посвященную Ближнему Востоку. Эта тема меня заинтересовала: я читаю, вижу снимки - страдающие лица. О живописи говорить не стоит, нужно их видеть. Сейчас выставка в Монтрёе открывается, там эти работы будут.

RFI: По Ближнему Востоку, что конкретно вас заинтересовало?

Константин Алтунин: Просто в контексте Ближнего Востока, в контексте Сирии, страдания обычного народа на фоне сытых лиц политиков. Ведь это все политические игры, это вечная тема.

RFI: Сейчас на ваши картины отреагирует еще министерство иностранных дел Сирии.

Константин Алтунин: С удовольствием. Но картины надо видеть, там нет никакой иронии, там есть страдания обычных людей.

RFI: По поводу страданий обычных людей и диссидентства мы с вами говорили до эфира, хотелось бы вернуться к этой теме. Потому что мне на ум приходит китайский современный художник Ай Вейвей, который сам много пострадал и от режима, и пострадал вместе с другими людьми. Например, вы помните, как он реагировал на Сычуаньское землетрясение, унесшее жизни сотен детей? Вы помните эту инсталляцию из детских рюкзаков? Ай Вейвею неоднократно приходилось сталкиваться с властями. Вспомните, как, несмотря на то, что полиция задерживала его, в этот же самый момент он снимает себя и полицейских на свой мобильный телефон. Этот артист, Ай Вейвей, он в вас, Константин, вызывает какой-то отклик?

Константин Алтунин: Я занимаюсь живописью, а другие формы искусства, такие как перформансы, видео-арты, инсталляции, мне, откровенно говоря, кажутся немножко надуманными. А может даже не немножко надуманными. Я все-таки думаю, что если человеку дан талант живописца, и он на холсте землетрясение выразит намного интереснее, чем выкладыванием рюкзачков где-то.

RFI: Т.е. для вас Ай Вейвей не артист?

Константин Алтунин: Как же не артист? Артист. Но есть три музы: музыка, поэзия и живопись. Все остальное: фотография и т.д. это все третьестепенные виды искусства. Фотография может служить. Уорхол сделал из фотографии, вернее из этикетки – мощные визуальные образы. Я считаю его последним великим художником, который создал мощные визуальные образы, свое мировоззрение. Еще раз повторю, а инсталляции и видео-арты – это все надуманное, нет таких видов искусства. Не для того, чтобы что-то выразить, свою какую-то мысль, а все ради перформанса.

RFI: А почему вы решили, что Ай Вейвей не хотел выразить так свою мысль?

Константин Алтунин: Да давно в живописи никто ничего интересного не делал, после Пикассо, Уорхола..

RFI: И после вас, наверное, вы хотите сказать, да?

Константин Алтунин: Ну, у меня что-то получилось, но еще надо много работать и хочется работать.

RFI: Как в юридическом плане вся ваша история будет оформлена? Вы собираетесь доказывать, что вас преследовали в России по каким-то политическим мотивам?

Константин Алтунин: Тут обычные процедуры, в Париже. Сейчас я обратился с этой просьбой, нам назначена встреча на конец ноября, моя семья приехала сюда. Не доказывать, наверное, а просто расскажу факты, а они будут принимать решения.

RFI: В отношении вас возбудили уголовное дело по факту?

Константин Алтунин: Я не очень владею ситуацией, я только знаю, что картины арестованы, что организаторов выставки вызывают на допросы, просят дать на меня какие-то показания. Я месяц вообще был без интернета и никакой звездой себя не ощущал, давал по нескольку десятков интервью в день, но просто беседовал с людьми. А недавно зашел в интернет и увидел, что резонанс был большой. Картины арестовали, будет экспертиза, будут ли они признаны экстремистскими или их все-таки вернут. Такая сейчас ситуация.

RFI: Понятно, т.е. вы не в курсе по поводу уголовного дела. Но именно этого вы опасались, когда вы уезжали из России, правильно?

Константин Алтунин: Да, так оно было бы, если бы я там остался. А сейчас просто не на кого заводить, наверное. Я не знаю, что в головах у наших властей. Я в Париже и, конечно, хотелось бы остаться в Париже. Я всегда мечтал о Париже, не ожидал, что окажусь в такой ситуации. Но как художнику хотелось бы состояться именно в Париже.

RFI: Франция – это то, что первым пришло в голову не потому, что эта страна реагирует на события вокруг беженцев, на ситуацию с правами человека? Т.е. у вас была изначально такая идея?

Константин Алтунин: Это как столица, артистическая столица мира. Я последнее время принимал участие в международных выставках в Париже, поэтому у меня была годовая виза открыта, по ней я смог вылететь.

RFI: А к вашей семье приходила полиция после того, как вы уехали?

Константин Алтунин: Нет, они не испытывали никакого давления. Просто уже в Париже я занялся документами на вывоз ребенка, и мне помогла организация Russie-Libertés - низкий поклон им. Они меня нашли в несколько подавленном состоянии (по русской традиции…), взяли за ручки, повели по Парижу, привели в чувства и помогли, главное, с этими документами. Это было очень сложно, но это было важно для меня. Все хорошо. Что будет дальше? Я живу сегодняшним днем, но пишу.

RFI: На этой неделе у вас уже выставка в Монтрёе и вы еще едете в Хельсинки. Что там будет?

Константин Алтунин: За Монтрей, спасибо Леше Гинзбургу. Мы нашлись сразу в Париже, побеседовали, он был даже готов мне дать место для работы у себя в «Альбатросе». Сейчас будет выставка, я дал шесть работ. Четыре из них по ближневосточной теме. Выставка открывается 11 октября. Я в это время улетаю в Хельсинки. Они не смогли вывезти из Питера мои работы, но я кое-что для них подготовил.

RFI: А до скандала в России вас не приглашали в Хельсинки?

Константин Алтунин: Нет, конечно, не приглашали. Я жил обычной жизнью художника, старался зарабатывать, может, не всегда получалось, но бывали хорошие продажи. Обычные творческие муки какие-то испытываешь, что-то поищешь, помучаешься, напишешь, сделаешь.

RFI: Константин, сами работы не удалось вывезти из Санкт-Петербурга, теперь вы написали их копии?

Константин Алтунин: Конечно, художнику не хочется повторять то, что сделано интуитивно. Но я сделал повторение этих двух работ.

RFI: Вы снова нарисовали Владимира Путина и Дмитрия Медведева в белье от Пьера Кардена?

Константин Алтунин: С небольшими изменениями, восстановил в тех же размерах, да, повторил, как бы даже размышляя над тем, что произошло. И Пикассо «Гернику» повторял, - это я себя так успокаиваю и оправдываюсь.

RFI: Когда вы работали над этой картиной, вы представляли, где она могла бы висеть?

Константин Алтунин: Никогда Алтунин не думал, чтобы на кухне у обывателя висела картина. Я даже осознавал, что я пишу картины, которые непонятно куда могут быть прилеплены. Ясно, что дома их никто не повесит. Я даже всегда удивлялся, когда у меня были продажи даже этих портретов. Помню, один коллекционер в Самаре на выставке купил мои картины – там были звезды Франции: Бельмондо, Депардье и политических портретов много купил. Но это, конечно, подстегивает художника. И сейчас я пытался показать работы парижским галеристам, они говорят: «Нравится ваш стиль, манера изображения. Но портреты нас не интересуют.» Почему, я не понимаю. «Джоконда» - это тоже портрет, весь Лувр в портретах висит!

RFI: Вы не понимаете, почему реагируют на «Джоконду» и не реагируют на ваши портреты?

Константин Алтунин: Это же ясно – снобизм парижских галеристов. Свалился тут на голову какой-то скандал.

RFI: Вы будете рисовать Путина в нижнем белье, они будут реагировать лучше, чем, если вы будете писать портреты?

Константин Алтунин: Нет, наоборот. Я говорю, что я не делаю предметов интерьера, мою работу не повесить на стенку. Не все такие работы шокирующие. Да, они, может быть, отображают наше время, и интересные визуальные образы нашего времени.

RFI: А французская политика вас не интересует, вы не собираетесь реагировать на политику Франсуа Олланда, например?

Константин Алтунин: Собираюсь.

RFI: Какие у вас есть идеи на этот счет?

Константин Алтунин: Ну, есть у меня для Франсуа Олланда подготовлено уже несколько соответствующих журналов. Гей-журналов. Надо сделать, а потом показывать сделанное.

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.