Перейти к основному контенту
Слова с Гасаном Гусейновым

Графомания самоходной унтер-офицерши

Публичный спор говорунов двух ветвей власти может заставить русских полностью перейти на другой язык.

Реклама

Вообще-то в России сейчас даже четыре ветви власти – три светские и одна духовная. Возможно, это оттого, что у нас свобода понимается шире, чем в горе-цивилизованном мире. Те обходятся тремя, а у нас хлопотной и банальной политической свободе предпочитают невидимую и таинственную свободу внутреннюю.

Рамки отправления этой внутренней свободы иногда неожиданно раскрываются, и тогда из невидимых недр на изумленных граждан вываливается загадочный продукт.
Вот и сейчас верные певцы вертикали власти – Владислав Сурков, отвечающий в правительстве России за райские кущи, и представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин, ответственный за преисподнюю, обменялись поркой.

Ангел всякого рода политических ("суверенная демократия") и технологических ("инноград Сколково") инноваций, Сурков обвинил Маркина сначала в поспешности, а потом в довольно странном грехе графомании. Маркин же заподозрил Суркова в попытке получить политическое убежище в Великобритании. В стране, где бывших высокопоставленных россиян принято убивать такими изощренными способами, что хваленый Скотланд Ярд опозорен на поколение вперед. А иначе как угрозой слова прокурорского работника не назвать.

В риторике есть такая фигура речи – гендиадис называется, или, буквально, "одно через два". "От нее несло весной и фиалками", - говорит Гоголь в "Мертвых душах", разлагая весеннюю фиалку примерно тем же способом, каким в "Ревизоре" Городничий наградил унтер-офицершу способностью высечь самое себя.

Гоголевский план перевыполнен. У двух Городничих – две унтер-офицерши. Только теперь – обогащенные историческим опытом пост-советской русской литературы. Наши унтер-офицерши говорят уже не языком героев Зощенко и Платонова, а языком персонажей Сорокина и Пелевина.

Это язык людей, которые в каждом новом предложении не просто меняют значение отдельных слов, но переезжают в другую картину мира. В романе Пелевина "Чапаев и Пустота" герой Гражданской войны, рассуждая о монадологии Лейбница, то и дело сбивается на обсуждение одного неудобопроизносимого русского слова. Я его тоже произносить не буду, хотя оно теперь вполне литературное. Оно образуется при снятии кожуры со слов "мандарин" и "архимандрит".

Точно так же – в соединении элементов кремлевского мандарина и сколковско-лейбницевской инновационной "монады" – упражняется и господин Сурков. Сначала этот чиновник, должность которого, если сравнивать с духовной иерархией, никак не ниже архимандрита, уверяет ученый мир, что политика состоит в подавлении оппозиции как политической ереси.

А потом, словно опьяненный иллюзией превращения прямо здесь, в London School of Economics, в суверенную политическую монаду, выпаливает, что благодаря победе власти над еретиками в какой-то подмосковной дыре должна-де заиграть всеми цветами радуги мировая инновационная мысль нашей, российской закваски. И заиграла бы, говорит Сурков, не помешай ей бестолковая российская прокуратура.

Тут в самый что ни на есть контрапункт заиграла и прокурорская мандолина. Сразу стало ясно, что "ария московского гостя" и "мантры" господина Суркова – не что иное, как подготовка к широкомасштабному предательству. Цитирую господина Маркина:

"Отдельные виртуозы политпиара ухитряются делать подобные пируэты, даже находясь в руководстве власти, против которой протестуют".

В ответ на этот выпад господин Сурков обвинил своего коллегу с соседней ветви власти в страшном, по нашим-то временам, преступлении – "графомании".
В стране, где вся политическая жизнь строится по законам гоголевской драматургии и щедринского города Глупова, это – страшное обвинение.

Быть графоманом в таких условиях гораздо опаснее, чем, например, плагиатором или скромным предателем Родины, нашедшим убежище у супостата. Не писал бы Березовский лишних писем президенту Путину, глядишь, и жив бы остался. Помалкивали бы Анна Политковская или Юрий Щекочихин, и их бы не тронули.

Но графомания помешала.

В этом вопросе вся Россия живет по заветам "нашего" Нобелевского лауреата – Иосифа Бродского. "Ворюги" ей "милей, чем кровопийцы". Эта интеллигентская, как любит выражаться товарищ Маркин, "мантра" плоха не только с поэтической точки зрения. Она никуда не годится и логически. Ведь выходит, что тебе и кровопийцы – хоть чуть-чуть, да милы. Вот почему во имя торжества удобного вам порядка вы всегда готовы нарушить собственные законы.

Прискорбная утрата языкового чутья на всей вертикали власти уже заставляет некоторых россиян отказываться от русской речи: ведь если официальные правительственные и прокурорские мандолины играют так невпопад, то что же делать нам, простым носителям языка?

Остается дожидаться выступлений Городничих. Они в России, как и унтер-офицерши, ходят парами.

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.