Григорий Явлинский: «Проблема российского образования - политическая»

День российской науки в этом году ученые и преподаватели отметили в атмосфере непрекращающихся скандалов и угроз их благосостоянию.

Григорий Явлинский yavlinsky.ru

Уже в начале года стала известна так называемая «Дорожная карта» Министерства образования, которая предполагает сокращение 140 тысяч преподавателей в ближайшие годы. Помощник президента России Андрей Фурсенко, фактически курирующий Министерство из Кремля, признал, что такие планы существуют.

Андрей Фурсенко: Я считал и считаю, что главная задача в сфере преподавания – это давать знания. Если количество преподавателей обусловлено необходимостью соответствующего уровня преподавания, то тогда надо, наверное, руководству ВУЗа и не только, может быть, ВУЗа, думать о том, каким образом сохранить этих людей. Если это связано с тем, что хотят как-то трудоустроить людей, особо не требуя результатов, то, наверное, это все-таки задача СОБЕСов. У нас за счет демографии, очень тяжелого демографического спада, сначала в школе, а теперь еще и в высшей школе произошло существенное сокращение количества учащихся. По сравнению с 2008 годом количество учащихся в ВУЗах сократилось больше чем на миллион. И ряд ВУЗов, чтобы обеспечить социальную стабильность, вместо того, чтобы думать о том, какие преподаватели нужны, а какие не нужны, берут, размазывают то финансирование, которое есть, на большее количество. В результате зарплаты падают, качество не повышается, но при этом все как бы спокойны. Это не совсем правильно.

Как считает профессор, доктор философии Олег Донских, сокращение будет сопровождаться с увеличением нагрузки.

Олег Донских: Понятно, что это будет повышение зарплат за счет того, что сократятся преподаватели. Конечно, это делается при увеличении нагрузки – то есть, на 28 %. Есть еще подготовка лекций. Если увеличить на 28 %, то тогда все вопросы занятий наукой можно забыть.

Коррупционные скандалы сотрясают Минобразования – глава Вышей аттестационной комиссии Феликс Шамхалов арестован по обвинению в мошенничестве с кредитом.

Недавно при проверке диссертаций, прошедшей через Ученый Совет Педагогического университета под контролем члена ВАК профессора Александра Данилова, выяснилось, что почти все изученные диссертации оказались полны плагиата, а предъявленные для защиты публикации были сфальсифицированы. Пока дело закончилось только отставкой Данилова. Помощник президента Андрей Фурсенко убеждает, что научное сообщество должно поднять требовательность и к соискателям, и к Ученым советам.

Вроде бы вне связи с этими событиями Минобразования объявило о планах прекратить доплаты за ученую степень. Сейчас доплата - 3 000 рублей за кандидатскую и 7000 рублей за докторскую степень. При этом оклады преподавателей доцентов и профессоров сейчас составляют 7-12 тысяч рублей.

Помощник президента по вопросам науки и образования Андрей Фурсенко утверждает, что деньги будут просто включены в оклады, и зарплаты повысятся.

Андрей Фурсенко: Зарплаты не уменьшаются, сохраняются, может, даже увеличиваются. Но структура будет несколько изменена. Задача в том, чтобы зарплата увеличивалась, увеличение коснулось в первую очередь тех, кто лучше работает. При определении зарплаты будут учитываться квалификационные требования, к которым, несомненно, относятся степени.

Профессор Новосибирского университета экономики и управления Олег Донских уверен, что это делается ради того, чтобы поставить ученого в абсолютную зависимость от ректоров и директоров.

Олег Донских: Просто усиление, на самом деле, руководства ВУЗов. То есть они получают карт-бланш делать то, что они хотят.

Кризис в сфере образования углубляется, уверен лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский.

Григорий Явлинский: ХХ век очень убедительно продемонстрировал, что авторитарные, тоталитарные режимы могут осуществлять модернизацию большей или меньшей ценой. Однако смысл этой модернизации – это превращение страны из аграрной в индустриальную.

А вот превращение индустриальной страны в постиндустриальную возможно только на основе свободы и достоинства жителей этой страны. Это такой тип индустриализации. Сейчас невозможно решить проблему производства автомобиля в России современного так, как решалась проблема Беломор-Балтийского канала. Просто она так не решается.

К сожалению, современные политические лидеры этого не понимают, не хотят понимать. И это связано с тем, что критерием своей деятельности они считают темпы роста ВВП и рост доходов на душу населения. Эти традиционные оценки демонстрируют несостоятельность в современном мире.

В условиях отсутствия образования, в условиях не модернизированных общественных отношений рост доходов на душу населения ведет к наркомании, а вовсе не к развитию. Это называется «рост без развития». Этот рост без развития был в условиях Советского Союза – по другим причинам.

Этот рост без развития – 10 лет уж точно – существует сегодня в России. Вещь очень опасная. Будет ли существовать Россия через 50 лет? Потому что в течение этого столетия разрыв между развитыми странами и развивающимися достигнет такого масштаба, что преодолеть его будет невозможно.

Политкорректное выражение «развивающиеся страны» через 10 – 15 лет исчезнет из экономического и политэкономического лексикона. Потому что будут только развитые страны и неразвитые навечно. Потому что преодолеть тот разрыв в образовании, а, следовательно, в здравоохранении, культуре и образе жизни, который образуется в результате, уже никто не сможет, никто не успеет. И он будет все время нарастать.

Поэтому смыслом всей политической жизни на планете будет совмещение 1/3 населения планеты развитой с 2/3 отстающими навсегда. И как эту проблему решать? Главный вопрос сейчас: с какой стороны будет Россия, где она будет? Она будет с той стороны или с этой?

Иногда вызывает удивление – почему, скажем, Турция все время стремится в Европейский Союз? Турецкая элита понимает, что это ситуация «уходящего поезда», и если не сесть в этот вагон, то останешься за пределами этой цивилизации навечно. Не на какое-то время, а навсегда. Они для своего народа видят другую перспективу.

Мы же упорно начали вообще в последний год активное декларируемое движение в сторону – в какую-то Евразию, в сторону какой-то там Шанхайской группы, объединенной на том, что это страны, которые не признают приоритет прав человека, в которой мы все пытаемся занять лидирующее положение. Все это очень провинциально и абсолютно бесперспективно.

И состояние этой бесперспективности будет все время нарастать. Это проблема, с которой мы сегодня сталкиваемся. Она имеет только политическое решение. Это не вопрос хороших учебников, того, что отправить половину населения куда-то учиться. Это вопрос другой – вопрос в том, что в XXI веке правящая элита должна понимать смысл и значение образования.

У нас же идут просто процессы дальнейшей глубокой демодернизации. Тогда нужно образовательному сообществу понять, что у него должна быть своя политическая партия, у него должно быть свое политическое представительство. Образовательное сообщество должно бороться за свое политическое место, за свою роль.

До тех пор, пока все стесняются этого, говорят, что все вне политики, так оно все и будет. Это очень удобная позиция для узурпации власти. Узурпация власти обычно всегда происходит на базе того, что все доказывают, что они не хотят заниматься политикой.

Когда я вижу на крупных событиях, что появляется отдельная крупная колонна образования, чтоб не примыкать ни к какой партии, это тоже признак политической и, если хотите, интеллектуальной деградации.

Я думаю, лет через 10 задача отпадет сама по себе. Начнем сами создавать рейтинги наших университетов. Чего равняться-то? У нас будет свой рейтинг университетов, у нас будет все свое. Петрик возглавит Академию наук, мы купим самолеты, мы купим автомобили, мы все купим. Врачи? Купим врачей. И учиться нам не надо – деньги же есть.

Иначе говоря, это крупная проблема, фундаментальная. Ее состояние характеризует состояние страны. Она разрешается только политически, никаким другим способом, с моей точки зрения, эта задача не разрешается.

В той политической системе, которая сложилась в России решение проблемы современного образования невозможно. С теми лидерами политическими, которые сегодня есть, решение проблемы образования в России, а именно, создание современного образования, позволяющего российским гражданам ощущать себя в числе наиболее образованных, подготовленных людей в ближайшие 30 – 40 – 50 лет, то есть в XXI веке, решение этой задачи невозможно.

Любые усилия, которые будут направлены на то, чтобы создать в России современное образование, неизбежно будут носить политический характер. Они будут связаны с изменением политического режима от деградирующего авторитарного к демократически в большей или меньшей мере либеральному, современному. Они будут связаны с тем, что в России должны будут появиться свободные люди по-настоящему.

Сейчас готовится конференция профсоюза «Университетская солидарность», участвовать в которой уже готовы несколько сотен преподавателей со всей страны.

Недовольство происходящим в сфере образования растет и в связи с проводимыми в коммерческих целях слияниями школ или ВУЗов.

Активист профсоюза «Учитель» Всеволод Луховицкий уверен, что учащиеся и родители должны давить на власти.

Всеволод Луховицкий: Первое требование – это чтобы прекратилось объединение наших школ в гигантские то ли колхозы, то ли фабрики, то ли непонятно что еще. Есть уже точное доказательство, что если хорошо надавить на власть, она идет на попятный. Весной прошел достаточно большой цикл пикетов, митингов слияния. Те школы, которые начали барахтаться и говорить: - нет, мы на это не пойдем, - не были слиты.

Я спросил Григория Явлинского, как он относится к профсоюзным инициативам.

RFI: Разными малыми делами эти кризисные явления, которые мы видим везде, но, в частности, здесь, в образовании, можно как-то смягчить?

Григорий Явлинский: Любые полезные дела – малые, средние, совсем маленькие – всегда надо делать. Всегда все, что хорошо, надо делать. И не надо делать все, что плохо. Тут нет ничего нового – надо делать все, что хорошо. Профсоюзы создавать.

Другое дело, что надежда на то, что из этого что-то получится, не очень большая. Потому что создание профсоюзов – это уже не малое дело, это большое дело. Это политическое дело крупное. Есть большие сомнения, что в тех условиях, в которых мы сегодня живем, можно такую эффективную организацию создать. Только не имитацию, а реальную такую организацию. В этом я сомневаюсь.

Вообще, решение задачи – политическое. Образование – это крупная политическая проблема. Именно политическая.

RFI: Смена власти?

Григорий Явлинский: Смена, сама по себе, мало что поменяет. Поменять шило на мыло – и что? Это не просто. Это изменение всей политической системы, другое политическое устройство должно быть. Совсем другие люди, а не просто поменять сидорова на иванова. Не в этом фокус.

И все же создается впечатление, что власти России, проводя непродуманные бюрократические эксперименты в сфере образования, смогли расшевелить научное сообщество. Движение за реальные реформы школы и ВУЗов за их самоуправление может стать массовым, а значит ускорить политическое решение проблемы, о которой размышлял Григорий Явлинский.