Наталия Геворкян: Ходорковский власти на свободе не нужен

25 октября 2011 года исполнилось ровно 8 лет с момента ареста предпринимателя, владельца компании ЮКОС Михаила Ходорковского в новосибирском аэропорту «Толмачево». Вряд ли кто предполагал тогда, что дело ЮКОСа и самого Ходорковского станет поворотным моментом в российской политике. Об итогах этих восьми лет – наша беседа с российским журналистом, публицистом и колумнистом Наталией Геворкян.

RFI: 8 лет назад был арестован Ходорковский. Оглядываясь назад, какие ощущения у вас по сравнению с тем, что было тогда, когда об этой новости узнали все? Никто не мог себе представить, что это станет за процесс, и какая судьба будет отныне у Ходорковского. Как вы переживали тогда это событие, и как это было связано с российской политической ситуацией тогдашней по сравнению с тем, что происходит сейчас?

Наталия Геворкян: Если не возражаете, начну с конца. Потому что, на самом деле, осознание того, что, если бы не было этого второго дела Ходорковского, то сегодня он был бы на свободе. Ровно сегодня он был бы на свободе, в этот момент в России, при этом политическом раскладе, в этой предвыборной ситуации, оказался бы на свободе очень сильный человек, безусловно, человек с лидерскими качествами.

Поэтому я должна сказать, что российская власть весьма предусмотрительна. Потому что, когда в 2007 году начали против него второе дело, безусловно, посчитали, что вот в этот момент 2011 года 25 октября или в любой другой момент октября и после октября он на свободе не нужен.

Это совершенно поразительная история. Я пыталась вспомнить свои ощущения восьмилетней давности и, почему-то, я не могу вспомнить. Я только могу вспомнить – не изумление – а состояние злости такой по поводу того, что произошло.

Давайте, мы напомним слушателям, что, собственно, произошло. 25 октября 2003 года в 8 часов утра самолет Ходорковского – ЮКОС арендовал этот самолет, ТУ-134, по-моему, это был, они арендовали для поездки по стране – приземлился в Новосибирске по дороге в Иркутск и дальше в Эвенкию. Это была плановая дозаправка самолета. Его отогнали через какое-то время на запасную полосу, подъехали 2 автобуса, как потом выяснилось – со спецназом ФСБ. Зашли в самолет, попросили всех лечь на пол. Я говорю «попросили», хотя вряд ли это было так нежно и мягко сказано. А Ходорковского попросили, действительно попросили, пройти вместе с ними.

Его посадили в самолет ИЛ-76, который прилетел из Москвы, и увезли в Москву в прокуратуру. Это был субботний день. Прокуратура обычно в субботу не работает. Ее открыли, там его продержали, по-моему, до 4 часов вечера, в 4 часа вечера его увезли в Басманный суд и предъявили обвинение в краже «Апофита», но это – дальше, эта история уже дальше. И все.

И с этого момента он из тюрьмы больше не вышел. Хочу сказать, что я, правда, не могу вспомнить, кроме этого ощущения, что они там все, чтобы не сказать резко, сошли с ума, ничего другого у меня не было. Это я помню очень хорошо. Дальше, напомню, в этот же день было заявление Союза российских предпринимателей, которые сказали, что это очень негативно сказывается на инвестиционном климате в стране. Эта ситуация – явное превышение полномочий правоохранительных органов. В этот же день прошло закрытое совещание Путина с силовыми министрами, о котором мы до сих пор ничего толком не знаем. Собственно, такой был день.

RFI: То есть, у всех сторонних наблюдателей не было ощущения, что это – поворотный день не только в судьбе самого Михаила Ходорковского, но и, в какой-то степени, для России. И что это станет поворотным моментом не только во внутриполитической ситуации, но и в международной (судя по реакции Запада на «дело Ходорковского»).

Наталия Геворкян: Нет, я думаю, что в этот момент не было. Во-первых, я думаю, что и Ходорковский, и все наблюдатели, в общем, не предполагали, что эта история обернется годами и годами тюрьмы. Потому что был прецедент с Гусинским, который владел каналом НТВ, его продержали в тюрьме сутки или двое, я точно не помню, и выпустили. Да, можно было предположить, что это такая же акция давления или попытки договориться на каких-то правилах или на каких-то основаниях, которые предлагает Ходорковскому власть. Что это – элемент устрашения, и не более того, и что он через какое-то время выйдет. Я думаю, что никому не приходило в голову, что это будет так надолго.

Рынок акций-таки рухнул. Насколько я помню, очень значительно, но не помню точно, на сколько процентов. По-моему, на 60%. Как-то очень значительно рухнул рынок акций после ареста Ходорковского. Конечно, эта ситуация была в развитии. Хотя, напомню, что до ареста Ходорковского, в июне, был арестован глава экономического сектора службы безопасности ЮКОСа Пичугин, а в июле был арестован Платон Лебедев, который в дальнейшем проходит вместе с Ходорковским по всем делам. То есть, «наезд» шел, всем это было понятно, но, думаю, что мало кто предполагал, что компания, которая давала 5% валового продукта России и была лучшей нефтяной компанией в стране, что с главой такой компании могут вот такое «провернуть».

Я думаю, что еще была некая «пауза», которую взяли в надежде, что завтра все выяснится, и это останется каким-то кошмарным сном. Это, безусловно, повлияло на всю дальнейшую жизнь. Во-первых, это повлияло на отношения власти и бизнеса. Бизнес все понял, он очень быстро все понял. Никаких возражений. Он абсолютно подстроился, стал карманным, ласковым, белым и пушистым. Это, безусловно, повлияло на дальнейшее развитие событий в стране, потому что рейдерские захваты после захвата ЮКОСа стали практикой в России. Да, это был такой сигнал: вот эта власть пришла. Я считаю, что путинская власть пришла не на выборах 2000 года, а 25 октября 2003 года, когда они арестовали Ходорковского. Сказали: «Да, мы такие и жить будем по нашим правилам».

RFI: Вернемся в день сегодняшний. Как сейчас ситуация с Михаилом Ходорковским, как все прошедшие 8 лет, международное внимание к этому процессу, влияют на предвыборную ситуацию в нынешней России и как это может повлиять?

Наталия Геворкян: Я не думаю, что это может повлиять на предвыборную ситуацию в России, потому что люди, которые следят за этой ситуацией внимательно и продолжают ею заниматься – это, прежде всего, люди в крупных городах: это руководители, это предприниматели, это пользователи Интернета, это люди с высшим образованием. Эти выборы сделают совсем иные люди. Эти выборы сделает масса электоральная, которая смотрит государственные каналы телевидения, которым промывают мозги. Это, в общем, другие люди. Поэтому, к сожалению, ситуация с Ходорковским может заставить задуматься людей и заставляет это делать, и отношение к этой истории меняется в пользу Ходорковского, безусловно, но на результаты выборов эта история не будет иметь никакого влияния.