Елена Панфилова: «Дело Магнитского – это про каждого из нас»

Европейский депутат Марилуиз Бекк (Германия) готовит доклад об обстоятельствах смерти Сергея Магнитского в СИЗО. Представители российской делегации Федерального Собрания РФ в Парламентской Ассамблее Совета Европы не присутствовали 7 сентября в Париже во время проведения «круглого стола» по вопросам о соблюдении закона в странах-участницах. Россию на этой встрече представили Евгения Альбац, главный редактор The New Times и Елена Панфилова, директор центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International.  

Elena Panfilova

RFI: Елена Анатольевна, если я правильно понимаю, Константин Косачев сегодня на этом круглом столе не присутствовал. По идее, его присутствие ожидалось. Чем они мотивировали свое отсутствие?

Елена Панфилова, директор центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International:

Да, его не было. Российских представителей, вообще, по-моему, не было, и мотивация такая довольно стандартная: поскольку дело все еще расследуется – не надо проводить всякие публичные мероприятия, потому, что это может рассматриваться как какое-то влияние на следственные действия.

При этом, если говорить о деле о смерти Сергея Магнитского, то оно, действительно, все еще идет, оно в очередной раз было продлено до 24 ноября 2011 года, и я не думаю, что какие-нибудь слушания где бы то ни было могли бы на него как-то повлиять. Потому что все документы уже собраны и анализируются следственным комитетом Российской Федерации. А вот второе дело, на которое, как я понимаю, ссылаются, в нем речь идет о том, что в августе было открыто снова дело в отношении самого Сергея Магнитского, и сейчас в России приглашаются на допросы мама, вдова Сергея.

Мне кажется, что здесь какая-то ошибка или недопонимание решения Конституционного Суда, потому что Конституционный Суд постановил, что такие дела должны снова открываться при согласии родственников или по просьбе родственников для восстановления доброго имени скончавшихся обвиняемых.

Насколько я знаю, ни в прокуратуре, ни в следственном комитете МВД нет родственников Сергея Магнитского, а то, что сегодня Наталья Магнитская, мама, подала заявление в суд о неправомерности нового открытия дела в отношении ее сына, это подтверждает, что родственники совершенно не хотят продолжения расследования этого дела.

RFI: В обращении к генпрокурору она написала: «Я боюсь этих судей, я боюсь давления…». Оно вчера было опубликовано.

Елена Панфилова: А сегодня она подала формальное заявление. И поэтому бояться, что круглый стол, как сегодня, повлияет на расследование этого дела – вообще, странно потому, что этого расследования не должно быть как явления. Мне кажется, люди, которые представляют Россию в Совете Европы, должны отдавать себе отчет, что Конституционный Суд имел в виду что-то совсем другое.

RFI: Дело под личным контролем президента..

Елена Панфилова: На самом деле, президент, как раз, не имеет ничего против общественного расследования. Президент на встрече с нашим Советом при президенте по развитию гражданского общества и правам человека как раз просил независимой экспертизы.

На встрече 5 июля в Нальчике он ее получил. То есть, как я понимаю, как раз президент выступает за всестороннее рассмотрение всех обстоятельств дела, связанных со смертью Сергея Магнитского и ничуть не препятствует общественной дискуссии. А этот круглый стол, в определенном смысле, - часть общественной дискуссии, только перенесенной на несколько другой уровень.

RFI: Сейчас все ожидают санкций со стороны Евросоюза. Вообще, возможно ли такое? Джеймисон Файерстоун говорит, что Англия составляет свой список чиновников. В других европейских странах говорят о  замораживании активов.

Елена Панфилова: Я, вообще, считаю, что Россия в этой ситуации должна быть впереди и Великобритании, и США, и любой другой европейской или неевропейской страны. Это дело нашей чести и достоинства национального – добиться наказания людей, причастных к смерти Сергея Магнитского и подобных дел, самим, не дожидаясь, пока их начнут ловить по всему белому свету.

В моем понимании, да, каждая страна имеет право сама решать, кого ей пускать на свою территорию, кого не пускать, в связи с каким делом. И тут – свобода полная и у Великобритании, и у США, и у любой другой страны. Но я считаю, что мы должны привлечь к ответственности людей, связанных с делом Сергея Магнитского раньше, чем их начнут привлекать к ответственности где-то в другом месте. Потому что это – вопрос национального суверенитета, нашего национального суверенитета и нашей национальной гордости.

RFI: Но получается, что это невозможно, иначе вы бы не были сегодня здесь с Евгенией Марковной Альбац? Случай Сергея Магнитского – это дело для Совета Европы?

Елена Панфилова: Нет, я считаю, что это – не альтернатива, это просто помощь. Все равно я сочту свою работу сделанной, когда малоприятные люди, причастные к делу Магнитского, окажутся наказанными по всей строгости закона в моей собственной стране. А информирование Европы, Совета Европы, привлечение их внимания – это важная, очень серьезная, но, все равно, в смысле верховенства закона, факультативная вещь.

Потому что все те люди, которые здесь присутствуют, которые работают в Европе и в Совете Европы, не могут расследовать, посадить в тюрьму упырей, которые бегают где-то по территории нашей родной страны. Это наша задача.

Они могут давать свое мнение. Я думаю, что чем больше людей будет знать о том, что мы делаем, об этом мы сегодня рассказывали, как продвигается дело, как продвигается не то, что в режиме «шаг вперед – два шага назад», а «шаг вперед – 172 шага назад».

Но, тем не менее, мы должны это двигать, потому что, если не будет решений по тем людям, которые имели отношение к делу Сергея Магнитского, к подобным делам, то никакого верховенства закона, никакой демократии, никакой модернизации, процветания, никаких нанотехнологий – ничего не будет.

Потому что все украдут раньше, чем случится модернизация и нанотехнологии, а всех, кто против этого – убьют. То есть, это вопрос не индивидуального, отдельного дела, хотя, безусловно, для родных и близких Сергея Магнитского – это личное дело. Справедливость для их конкретного мужа, сына, отца. Но для нас для всех – это вызов на долгие-долгие годы вперед: либо – мы, либо – они.

RFI: Все помнят, 230 миллионов из бюджета.

Елена Панфилова: Да даже, если не 230 миллионов из бюджета. На каком-то уже другом уровне: посмотрев, что люди утащили 230 миллионов, и ничего им за это не было, кто-то будет тащить миллион, кто-то – полмиллиона, кто-то 375, а если кто-нибудь: вы, я – любой гражданин Российской Федерации откроет рот по этому поводу, его посадят в тюрьму и там «грохнут». Вот, понимаете, о чем дело Магнитского. О том, что, если ты даже видишь, что кто-то что-то утащил коррупционным путем, мошенническим путем, ты должен сидеть и молчать, если ты не хочешь закончить, как Сергей Магнитский.

Вот почему нам нужна справедливость. Потому что любой заявитель о коррупции, любой заявитель о нарушении прав человека получает черную метку: рот открыл – отправляйся в места не столь отдаленные.

У тебя что-то интересное есть, есть собственность, которая нам нравится? И ты – против того, чтобы мы ее отобрали? Отправляйся в места не столь отдаленные. Выживешь там или не выживешь – вопрос твоего везения.

Поэтому дело Магнитского – это про каждого из нас. Завтра, послезавтра, в любой другой день каждый из нас может оказаться на этом месте и выбирать между нашей совестью: сообщить – не сообщить, привлечь внимание – не привлечь внимание - и перспективой закончить жизнь так, как закончил Сергей.