Перейти к основному контенту
20-летие путча

Владимир Корсунский: «это была война и карнавал одновременно»

После того как в 1989 году жители ГДР и ФРГ разрушили разделявшую их Берлинскую стену, двумя годами позже советские граждане разрушили другую стену – невидимую стену страха – августовскими днями 1991 года. В течение трех дней путча люди вышли на улицы и отстояли страну. Это был, прежде всего, общественный сдвиг. Хотя страну оказалось изменить легче, чем самих себя. Интервью.

Массовые демонстрации в Москве против ГКЧП
Массовые демонстрации в Москве против ГКЧП Wikipedia
Реклама

20 лет спустя после падения СССР – что осталось от тех незабываемых дней, в чем смысл августовских событий 1991 года?  Об этом мы беседуем с главным редактором сайта Грани.ру Владимиром Корсунским.

Владимир Корсунский: - Смысл тех событий для разных людей разный. Для одних это молодость, это счастье, это возможность перемен, надежды на эти перемены. И свое активное участие в них. Потому что еще до путча многие люди уже посмели, осмелились выходить на улицу, этим была поддержана Перестройка, весь перестроечный процесс. И ровно против них и выходили путчисты. Ровно для того, чтобы загнать их обратно в норы, в их квартиры, в их дома, опять их разобщить, не дать им встречаться. Но они вышли, они победили и это навсегда с ними. Вот этот смысл противостояния путчу – он навсегда останется у людей. И для большинства людей, которые это пережили, это три дня их войны, их героизма. Она не была, к счастью, кровавой. Тем не менее, мальчишки погибли: трое мальчиков были убиты. Но мужество, которое проявили эти люди, страх, через который они переступили, давал им основание гордиться собой, и их родным гордиться ими. Это – один смысл, это счастье для очень большого количества людей, которые участвовали в этих событиях, не только в Москве, но и в Питере, и в других городах, где люди выходили так же и протестовали против намерения старой коммунистической номенклатуры и силовиков вернуть свою власть, и вернуть Советский Союз. Что происходило аппаратно – я думаю, мы узнаем не скоро. Поскольку аппаратная игра была не на виду. Это были секретные переговоры, секретная переписка, многого мы не знаем. Я думаю, что Горбачев говорил правду, когда заявлял, что он никогда не расскажет правду о тех событиях.
Тем не менее, когда-нибудь общество, люди узнают, что происходило. Сегодня нет, сегодня это трудно себе представить.

Но в том, что я тоже был счастлив 20 лет назад, хоть и не был уже молодым [смеется], но тем не менее… Это было тоже и для меня состояние счастья, это была война и карнавал одновременно. То, что происходило тогда на улицах, было удивительно, странно, страшно, смешно и очень кинематографично. Я не понимаю, почему хороших фильмов про это не снято. Например, я выхожу из Белого дома, вокруг которого в первый день путча кольцом ходят бронемашины, танки, грузовики с солдатами. Все это ходит, и пройти невозможно. Обращаюсь к какому-то майору милиции, который стоит рядом, говорю, остановите, мне надо перейти на ту сторону. Поскольку не было тогда мобильных телефонов, а репортаж мне надо было передавать на «Дойче велле», я попросил, чтобы мне открыли дорогу. И он их остановил, и пропустил меня. При этом вслед он мне сказал: «ну все, конец вам!» Но пропустил меня делать репортаж для «Немецкой волны»...
И тут же из кустов почему-то выскочила чернокожая семья – мужчина, женщина и двое детей – которые размахивали флажками и кричали «ура» бронемашинам и солдатам. И так это было неожиданно, смешно, киношно, что офицеры и солдаты начали высовываться и тоже махать в ответ этим африканским гостям столицы.
Это было смешно, когда у Белого дома вдруг майор, по-моему, это был танкист, который командовал этими танками, уже стоявшими непосредственно у Белого дома – то ли готовясь к нападению, то ли защищая его, потом уже стало ясно, что защищая – и вылез командир этих четырех танков, этого танкового взвода и подошел ко мне. И сказал: «ой, мне тут показали вас, вы, оказывается, работаете на «Дойче велле», знаете, каждый день слушаю у себя в танке!» Это тоже было замечательно.
Много было всего. А внутри Белого дома!.. Все было потрясающе – эти три дня, которые потрясли Россию. Другое дело, что такую махину за три дня не сдвинешь. Но, тем не менее, она сдвинулась. Она сдвинулась, а куда она придет – мы еще увидим.


Мы беседуем с Владимиром Корсунским о 20-летии путча, о том пути, которые прошла за эти два десятилетия страна и мы вместе с ней. После праздника и карнавала наступили будни, нужно было начинать работать заново, и тогда уже стало не до протестов. А в последние 10 лет еще вернулся и страх. Люди, похоже, опять вернулись в своего рода «внутреннюю эмиграцию» и поумерили свои открытые выступления. Почему мы так отчаянно изменились всего за два десятилетия?...

Владимир Корсунский: - Знаете, я не отношусь с отчаянием к тому, что происходит. Люди после путча и вообще в девяностые годы, когда почувствовали, что от них что-то зависит, и почувствовали возможность что-то делать, они постепенно ушли с улицы, постарались, тем более, что жизнь была очень тяжелой и страна была разрушена – они постарались что-то делать. На самых разных уровнях – от примитивного: челночники выезжали в разные страны, привозили какое-то барахло, продавали и делали какой-то свой маленький бизнес. Люди на разных уровнях выстраивали новые отношения – и общественные, и деловые. И поэтому было не до демонстраций, не до выходов. Хотя, может быть, надо было уже где-то к концу 90-х выходить. Но было не до этого. Потом довольно быстро страх вернулся. Как только стали раздаваться окрики, похожие на окрики старого «Хозяина», стал возвращаться страх. Этот страх постепенно сковывал. Да, и разочарование от того «счастья, которое есть и которое уже на всю жизнь», - тем не менее, оно не принесло тех результатов, на которые надеялись. Страну оказалось легче изменить, чем изменить собственное сознание и общественный уклад. Это оказалось гораздо страшнее.
Тем не менее, я думаю, что все движется. Я думаю, что даже этот откат, который за последнее десятилетие произошел, он тоже неизбежен – этот реванш спецслужб, который они берут за эти годы – он тоже неизбежен. Но вот сегодня уже реально видно, что общество совершенно не готово это терпеть. Настроения в стране меняются, причем меняются очень быстро. И тех, кого называют «тандем», два этих «нанайских мальчика», они уже кроме раздражения и ненависти ни у кого ничего не вызывают. Голосовать, конечно, за них никто не будет, хотя они могут сделать любой результат. Но разговоры о том, что не пора ли опять выходить, они уже есть в обществе. Это общественное оживление заметно по всей стране, в разных городах люди выходят небольшими группами – иногда больше, иногда меньше, но они выходят.
В Перми недавно проходил фестиваль «Пилорама», там несколько тысяч людей собрались, идея была отметить 20-летие тех августовских событий. Там много говорилось и на семинарах, и вокруг фестиваля, о том, что время уже, в общем-то, приближается и пора опять выходить, нельзя и дальше отдавать страну. Я думаю, что вслед за этим откатом десятые годы будут не нулевыми.

За эти 20 лет некоторые мечты все же осуществились – в экономике, например, хотя сегодня государство опять активно возвращается в экономику, пытаясь ее регулировать. Люди могут спокойно выезжать из страны, это уже не закрытый наглухо Советский Союз. Как вы оцениваете то, о чем мечталось 20 лет назад и то, что получилось. Естественно, все мечты не осуществились, так не бывает, тем не менее, то, что, например, сделали в свое время Гайдар и молодые реформаторы, уже невозможно откатать назад. Хотя, может быть, и возможно.

Владимир Корсунский: - Я думаю, что то, что сделали Гайдар и молодые реформаторы, можно откатать назад. А вот то состояние самости, человеческого достоинства, самоуважения, сознания, что от тебя лично многое зависит – оно сейчас дремлет во многих, но оно есть. Оно реально есть, это заметно, особенно в личных контактах с людьми, казалось бы, совершенно вписавшимися во власть, структуру, сегодняшнюю жизнь. Но когда начинаешь с ними разговаривать, начинаешь понимать, что нет, они обладают этим человеческим достоинством. А это то, что труднее всего ломать. По телевизору сейчас очень много по разным каналам государственных заказов – рубрики, которые называются «Родное советское», например. Показывают советские фильмы, рассказывают о советских партийных начальниках, об их доблестной праведной жизни… Бог знает что показывают! Тем не менее, это никто не сморит, это кончилось. У телевидения нет рейтингов, все знают, российское телевидение никто не смотрят. А если смотрят, то какую-то развлекуху, но и то это очень маленький уровень. Интернет постепенно начинает выигрывать у всех СМИ, просто потому, что он не ограничен. Там можно найти все, что угодно, а не только то, что тебе навязывают. Ты можешь там и про советских деятелей прочитать, но и узнать, что происходит на самом деле вокруг. Поэтому я не думаю, что легко удастся повернуть. Ничего не удастся повернуть. Откатили немножко, 10 лет куда-то рвались, потом устали, откатили. Накопили силы – сейчас опять рванем. Я практически уверен, что в десятые годы в России будет еще рывок к свободе. Дорога не бывает такая прямая, все делается поэтапно. Я думаю, что сейчас наступает как раз очередной этап.

На вопросы РФИ отвечал главный редактор сайта Грани.ру Владимир Корсунский. Полностью это интервью вы можете прочитать или прослушать на нашем сайте в досье «20 лет без СССР».

В передаче прозвучали песни "Перемен!" (группа Кино) и "Все идет по плану" ("Гражданская оборона")
 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.