Адвокаты К.Москаленко, В.Клювгант и Ю.Шмидт о ходе дела Ходорковского-Лебедева

Рассмотрение кассационной жалобы Михаила Ходорковского и Платона Лебедева было отложено до 24 мая. Карина Москаленко, один из адвокатов Ходорковского, рассказала нашему корреспонденту Александру Подрабинеку, как держится бывший глава ЮКОСа, но, прежде всего, объяснила, почему рассмотрение дела было отложено.

Платон Лебедев и Михаил Ходорковский в зале Мосгорсуда 17/05/2011 REUTERS/Tatyana Makeyeva

Карина Москаленко: Формальная причина отсрочки – это то, что поступили дополнительные кассационные жалобы от адвокатов Клюгванта, Москаленко, Ривкина и Липцер. Эти дополнительные жалобы были поданы уже достаточно долгое время тому назад.

Адвокаты Вадим Клювгант и Юрий Шмидт обращаются к журналистам перед зданием Мосгорсуда A.Podrabinek / RFI

Это явилось причиной, которую нам сегодня озвучили. Какова в действительности причина – я не знаю. Но удивительно то, что таким основанием к отложению дела не стало позднее поступление протокола судебного заседания.

Только вчера судья Данилкин почему-то рассмотрел большую последнюю порцию замечаний на протокол судебного заседания, на большой кусок протокола судебного заседания. Вчера, 16 мая. И только сегодня нам их раздали.

Но, вообще, протокол судебного заседания – это совсем не излишний атрибут, это центральный документ уголовного или гражданского дела. В данном случае – уголовного. Почему он центральный? Потому что кассационная инстанция не присутствовала в зале судебного заседания. Весь процесс она знает только по протоколу судебного заседания. Это центральный документ, без знания которого нельзя рассматривать дело.

RFI: А сколько страниц занимает протокол?

Карина Москаленко: Это громадный документ, потому что это – полтора года работы, это пространные заявления, это выступления множества свидетелей, вопросы сторон и т.д.

Этот центральный документ, фактически, в надлежащей мере судебной коллегией московского городского суда не изучен. Потому что только вчера мы получили большой кусок протокола, который неправильно был изложен. Мы даже не знаем пока результатов рассмотрения наших замечаний.

И вот это для них – не основание к отложению дела. А основанием, – я бы даже сказала – поводом, – назвали подачу дополнительной жалобы защиты. Какова вообще истинная причина, можно только догадываться.

Мы, адвокаты, не любим высказывать свои догадки вслух. Поэтому, я, может быть, вас заинтриговала, но ничего не скажу по поводу подлинных причин. Потому что подлинные причины, в действительности, известны совсем небольшому количеству людей.

RFI: Какое впечатление на вас произвели судьи?

Журналисты в холле Мосгорсуда A.Podrabinek / RFI

Карина Москаленко: Судьи вышли в переполненный зал. В таком зале работать невозможно. Но они были очень спокойны. Их совершенно не смущала эта невозможная переполненность зала. Я сразу подумала: а они и не собираются сегодня здесь работать.

А во всем остальном – судьи, как судьи. Я знаю по предыдущим делам только одного судью. Говорить о судебной коллегии не берусь. Познается судья не в том, как он предоставляет слово, не в том, как он разъясняет права сторонам, а в том, какое решение принимает. Какое решение будет принято, мы, конечно же, не знаем, но, может быть, некоторые могут догадываться.

RFI: Как себя чувствуют Ходорковский и Лебедев?

Карина Москаленко: Вчера я была у Михаила Борисовича, а Платона я еще не видела с момента заседания. Вот сегодня – впервые. Михаил Борисович, как всегда, держится молодцом. Он – удивительный человек. Он… я сказала «держится». Он, вообще, не «держится», он просто таков, какой он есть. Таким, каким вы его видите, я его вижу всегда практически.

Иногда он более задумчивый, иногда он бывает уставшим, но он всегда доброжелателен, спокоен, уверен в правоте своей позиции, и очень хочет ее внятно, доступно донести людям, которые интересуются этим делом.

Ну, а люди, которые не интересуются этим делом, которые готовы согласиться и принять любое клише, выставленное властями, они, наверное, и не поймут. А если поймут – ну, дай Бог.

RFI: А что может означать, что осужденных привезли в кассационный суд? Это необычная практика?

Карина Москаленко: Почему? Если осужденные находятся в том же городе, то достаточно часто можно видеть, что их доставляют в зал судебного заседания. Конечно, я понимаю, о чем вы спрашиваете. Заседание могло быть и заочным, то есть, через видеоконференцсвязь. Но эта видеоконференцсвязь часто «подводит».

У меня прошло несколько дел в Европейском суде, где было доказано, что видеоконференцсвязь была ненадлежащего качества, и, может быть, МОЖЕТ БЫТЬ, российская судебная система, в данном случае, решила избежать хотя бы одного из пунктов будущей жалобы в Европейский суд. Это мое предположение. А может быть, действительно решили создать наилучшие условия для наших подзащитных. Все может быть…
***

В свою очередь, два других адвоката Михаила Ходорковского, Вадим Клювгант и Юрий Шмидт, не исключают, что решение Мосгорсуда отложить кассацию, было связано с предстоящей пресс-конференцией президента России.

Слова Вадима Клювганта и Юрия Шмидта записала корреспондент RFI в Москве Анастасия Беккио.

Вадим Клювгант: Здесь есть, несомненно, лукавство: можно использовать в качестве повода этот, который был использован. Опытный судья, Владимир Георгиевич Усов, – один из самых опытных судей в Мосгорсуде, который, кстати, обычно кассационными слушаниями не занимается, он рассматривает дела по первой инстанции, – опытный судья мог найти еще с десяток, а может быть, и больше поводов, по которым сегодняшнее заседание не состоялось. Есть поводы – есть причины. Какая причина – это вопрос другой.

Юрий Шмидт: Во всяком случае, когда мы шли сегодня на процесс, мы, как минимум на 50% допускали, что дело не будет слушаться, что будет перенесено. Даже в глубине души – больше, чем на 50%. Так и случилось.

RFI: А почему?

Юрий Шмидт: Я думаю, что завтра Дмитрий Анатольевич будет избавлен от некоторых вопросов, которые наверняка прозвучали бы, если бы кассационное определение состоялось сегодня. Хотя мы, все-таки, надеемся, что найдутся журналисты, которые, независимо от этого, зададут ему этот вопрос.

Вадим Клювгант: Знаете как: сначала кому-то нужно было, чтобы кассационная инстанция приняла решение накануне завтрашней пресс-конференции президента. Потом кому-то стало нужно - видимо эти «кто-то» более могущественны, более влиятельны - чтобы этого не произошло. Это такие византийские вещи, такие характерные для наших сегодняшних реалий, или это такая «забота» чиновничества, что, в общем – одно и то же. Но нет сомнения только в одном, что проблема от этого никуда не денется. Как прозвучит завтра вопрос – мы увидим завтра. Или вопросы. То, что это не последняя возможность задать вопросы – понятно. В общем, понимаете, это какая-то мелкая суета…

Юрий Шмидт: Дежа-вю, как говорят. То же самое, что было с переносом оглашения приговора. Там тоже нужно было провести более важное, масштабное мероприятие…

Вадим Клювгант: Публичное. По телевизору. Все повторяется. Еще на кольце царя Соломона было написано: «И это пройдет». И у Экклезиаста сказано: «Что было, то и будет». Так что, будем ждать. Проблема остается, ничего никуда не делось, оценки все даны уже и будут даны еще. На нашу позицию, упреждающую вопрос, это ровным счетом никак не повлияет. То, что это нехарактерно для независимого, самостоятельного, справедливого суда, то, что сегодня мы услышали – это тоже, по-моему, очевидно и особых комментариев не требует.

RFI: А для вас это сигналы свыше?

Вадим Клювгант: Мы не астрологи. Если вас про «сигналы» интересует, то это – лучше к ним. Мы даем оценки как юристы, как люди, которые имеют опыт работы именно в этом деле. А насчет сигналов – не по адресу.
Если обобщить, то, пожалуй, самым крупным дефектом этого протокола является то, что в нем совершенно не отражено содержание тех заявлений, тех ходатайств, с которыми защита выступала в течение почти двух лет процесса. То есть, там просто указано, что защитник такой-то сделал заявление или защитник такой-то заявил ходатайство. Что он сказал, в протоколе не написано. Где-то там потом пришит текст этого заявления или ходатайства, но в протоколе – единственном официальном документе – этого нет. Это понятно почему: какая разница, что защита говорит, если все уже решено. Это главный дефект, он совершенно неустраним, он кардинальный, фундаментальный. Кроме того, там есть существенное искажение показаний, то есть, что-то не включено, что-то написано, что не говорилось или говорилось не так. Это тоже есть. Есть неполное или неправильное изложение содержания письменных доказательств, которые исследовали. Все это тоже есть. Но о главном я сказал. 

Мы ждем 24 мая. 24 мая соберемся здесь же и обсудим. По опыту, кассационное рассмотрение в московском суде, обычно, больше часа не занимает. Вы посмотрите список дел в кассационный день, сколько назначают судебные составы кассационных дел на одну и ту же дату, даже на одно и то же время, и вы увидите это сами. В нашем случае, мы полагаем, и так было, насколько мне известно, после первого приговора, если слушание кассационное началось, то оно в этот же день и закончится. Как поздно или как рано – вопрос другой, но это тема одного дня.

Юрий Шмидт: Я думаю, это весь день займет.

Выступление адвокатов Михаила Ходорковского Вадима Клювганта и Юрия Шмидта записала московская корреспондентка RFI Анастасия Беккио.

Напомним, что рассмотрение кассационной жалобы по второму процессу ЮКОСа перенесено на 24 мая.