«Мой дорогой Брюссельский трамвай, только ты знаешь, что есть на свете город, где цветут самые сладкие вишни, где так чудесно пахнет акация, где люди не закрывают дверей своих домов, и всегда можно пойти в гости, не предупреждая, где замечательно смеются дети, где женщины пекут изумительный чурек к волшебной черемше… Только ты можешь довезти меня туда»
"Вот и кончилось лето… Хорошо или плохо, но прожили его, и оно ушло в нашу память, со своим нечастым солнцем и частыми дождями, со своими радостями и печалями.
Странно, неужели наша память может вместить в себя все, что с нами происходит? Со всем хорошим и плохим, добрым и злым? И кто раскладывает ее внутри нас, бережно сортируя — «важно/неважно», «далеко/близко»?
Память — это то, в чем еще можно быть уверенным. Это единственное, о чем мы с уверенностью можем сказать: она есть. Тысячами нитей она надежно связывает нас с тем, что было давно и недавно, миллионы клеток хранят ее для нас, вытаскивая в определенный момент определенную информацию, очень часто не считаясь с нашим желанием…"
Это отрывок из «Брюссельского трамвая» Тины Брюссель, она же Таиса Исмаилова – журналист, правозащитник, поэтесса, прозаик, специальный советник Европарламента по вопросам чеченских беженцев в Европе. Но все в прошлом… Август 2008 оборвал жизнь Тины после тяжелой болезни, с которой она боролась десять лет.
"Мой дорогой друг! Я приглашаю тебя в путешествие «по волнам нашей памяти»! Я постараюсь достать из нее самое приятное и радостное, ведь нет ничего в этом мире, чего я не сделала бы для тебя… "
Строки из «Брюссельского трамвая» - не литературный оборот, а смысл её жизни. В 2000 году московские врачи объявили, что жить осталось два месяца - это был приговор. Тине всего 40. Она уезжает в Бельгию, но не умирать, а жить, творить, превозмогаю изнуряющую боль. Операции следовали одна за другой, потом тяжелейшие процедуры химиотерапии. Но мало кто, кроме родных и друзей, знал об этом. На публике была всегда обаятельная блондинка с изысканным вкусом, от которой исходил тончайший аромат парфюма.
Зная, что у неё рак последней стадии, она спешила делать добро: телефон никогда не замолкал – сотни звонков в день от людей, которые ждали совета, помощи. Компьютер зависал от перегрузок и тысяч досье земляков, которые в отчаянии найти защиту от европейской бюрократии, видели в ней последнюю надежду. Как ей это удавалось, она и сама не знала. Брюссельская съемная квартира превратилась в стихийный проходной офис, где люди получали кров, пищу, участие в судьбе, но самое главное – помощь по всем вопросам обустройства и интеграции в новой, непривычной для них жизни.
Со своим неоценимым багажом знания европейских языков, международных законов, касающихся прав вынужденных переселенцев, Тина Брюссель сумела преломить ситуацию, когда чеченские беженцы для бельгийского сообщества были ненужным балластом, которых пытались просто выдворить из страны. Она инициируют процесс против полицейских властей Бельгии, защищая интересы 12 своих земляков, и выигрывает его, организовывает вайнахскую диаспору в Европе и четыре года возглавляет Ассоциацию чеченских беженцев. Готовит доклады и выступает на форумах, конференциях, призывая европейский союз к объективному расследованию ситуации в Чечне и помощи своим землякам. Только дети и самые близкие друзья знали, какие физические страдания ей порой приходилось преодолевать, чтобы никому не выдать своей боли и оставаться маяком для обездоленных соотечественников.
Последний раз мы с Тиной виделись в июле 2008, когда отпечаток смерти лежал уже на лице. Она встретила меня бледная и похудевшая, но, как всегда, элегантная. Аромат духов наполнил комнату. Беспрестанно шутя, спрашивала о доме, знакомых, просила помочь трехлетнему ребенку, который нуждается в срочной операции, при этом ни разу не заикнувшись о своем состоянии. Потом позвонила своим друзьям Исрапилу и Абдулле в Москву:
-Приезжайте, может быть в последний раз…
Они вылетели немедленно.
И вот сидим, растерянно переглядываясь, с трудом узнавая ее, всегда такую непоседливую, смешливую. Она до странности недвижима, молча смотрит на нас, лицо пугающе осунулось, эффектные серьги, всегда красившие его, теперь подчеркивают неживую бледность, лучше бы она сняла их. А тут еще какой-то чеченец без конца названивает по телефону, требует, чтобы его срочно соединили с Тиной: вот, мол, он идет на собеседование в комиссариат, нужно посоветоваться. Ему втолковывают, что она уже не может ответить, а он кричит: «Она меня знает, дайте ей трубку, мне только два слова сказать!» И другие - многие - звонили, хотели ее бескорыстно поддержать, проведать. Но Тина не желала показываться посторонним в таком виде. Когда ее крошечная внучка заплакала, она протянула руки, чтобы взять ее, успокоить, но не смогла удержать и с горькой улыбкой прошептала: «Не получается из меня бабушка».
( из воспоминаний Исрапила Шовхалова)
Брюссель – это её литературный псевдоним, дань любви и уважения к городу, который стал вторым домом. Творчество и писательский труд были для неё отдушиной. У нее не было ни одного журналистского звания и награды. Но удивительно лиричные, полные нежности стихи и художественная проза и, что особенно редко в современной журналистике, - бесподобные фельетоны. Но, пожалуй, самым дорогим для самой Тины и многих, кто вынужден был в годы войны бежать из грозненского ада, стал «Брюссельский трамвай» из цикла «Письма другу». Мысль вернуться в город своей юности не покидала её никогда, и эта маленькая зарисовка стала визитной карточкой творчества Тины Брюссель. Она возвращает нас в тот удивительный Грозный, которого уже нет и который остался только в памяти его жителей и творчестве Тины Брюссель.
"…Есть у меня одна слабость: люблю кататься на трамвае. Просто так, без дела, в свое удовольствие. Если в каком-нибудь городе, куда я приезжаю, нет трамвая, он мне совершенно неинтересен. Город как город, заканчиваешь свои дела и уезжаешь без сожаления. Конечно, можно посетить зоопарк, пару музеев, отведать фирменный сэндвич с кока-колой и доставить хозяевам удовольствие, сказав, что они живут в лучшем городе мира."
"…Около моего дома в Брюсселе есть остановка. Мне никуда не нужно, но я дожидаюсь трамвая, дотрагиваюсь до его дверей, и от моего прикосновения они раскрываются, как гармошка. Я сажусь у окошка, звонок предупреждает, что двери закрываются, и мы трогаемся. Бегущая строка на кабине водителя сообщает, что конечная остановка - «Южный вокзал». Я закрываю глаза. Зачем мне вокзал, там нет моего поезда. Вези-ка меня ты, Брюссельский трамвай, в Город моего детства…
Моя остановка называлась «Рабочая» по названию очень важной улицы, которая шла к железнодорожному вокзалу. Ее знали все, она могла быть ориентиром, когда нужно было объяснить любой адрес в этом районе. Выше от нее — Дворец культуры им. Ленина с красивым парком, с детскими аттракционами. Там была детская музыкальная школа, художественная студия и многое другое, чего теперь в Грозном нет и в помине.
Итак, трамвай тронулся, и я еду в сторону «зеленого базара». Следующая остановка -«Грознефтяная». Здесь находится железнодорожная станция с таким же названием, и кассы, где можно купить билеты на поезд и на самолет. Рядом — большой гастроном, позже он станет магазином бытовой техники, потом рестораном… Дальше, через скверик, — «Площадь Дружбы народов» с памятником героям Гражданской войны — Н. Гикало (не знаю, представителем какого народа он был, но считался русским), А. Шерипову и Г. Ахриеву. Русские называли их «Гикало и два шакала», а чеченцы -«Два джигита ведут бандита».
Дальше, через площадь, — Дом печати, красивейшее здание в Грозном. Там находились редакции всех главных газет республики -«Грозненский рабочий», «Даймохк», «Сердало», «Республика», на 9-м этаже -Грозненский сельский райком КПСС. Много страстей разгорелось здесь с приходом «лихих времен»: одни редакции выдворялись, другие меняли названия и редакторов, третьи разделялись на патриотов и предателей. Сейчас эти руины напоминают нам о том, что ничто не вечно под луной.
Раздается звонок трамвая, следующая остановка — «Дагестанская». Выходят студенты нефтяного техникума, 26 профтехучилища, где готовили швей, парикмахеров и прочих бытовых дел мастеров. Дальше — Центральный рынок или «зеленый базар». Здесь можно купить и продать все, поменять шило на мыло, узнать все новости, даже международные, встретить всех и уехать в любом направлении со старой автостанции.
Если выйти и немного пройти направо по улице Розы Люксембург, можно добраться до проспекта Орджоникидзе, где прямо на углу стоит уютный ресторанчик «Татабанья», которому дали имя маленького венгерского городка-побратима Грозного. Там тоже назвали один из ресторанов именем нашей столицы. На эту церемонию из республики выезжала большая шумная делегация немолодых комсомольцев и их ближайших родственников.
Однако пора ехать дальше. Проезжаем «Дом моды», расположенный справа, а слева -здание обкома комсомола. Там, в глубине, видно здание драматического театра имени Х. Нурадилова, сегодня премьера сезона: «Бож-Али» А. Хамидова. В главных ролях — М. Давлетмирзаев, А. Дениев, З. Багалова и несравненная Майма — Р. Гичаева. Сегодня здесь будет много зрителей. Сначала они соберутся перед театром около музыкального фонтана, потом зайдут в красивое фойе, и будут ходить по уникальному паркету, изготовленному в единственном экземпляре из веденского бука. Потом зайдут в зал и усядутся в красные бархатные кресла, начнется спектакль, и грозненцы, в который раз, будут восхищаться богатством чеченского языка, смеяться над шутками Бож-Али и Сутарби, гордиться собой, своим замечательным театром и родным городом…
А справа — детский кукольный театр. Маленькие зрители получили это здание по наследству от Чечено-Ингушского драмтеатра. Здесь живут герои народных сказок — Жоьра-Баба, Маьлх-Аьзни, Хин-Нана, Джин, персонажи из произведений чеченских писателей. Помните двух чудаков — Большой Абдурахман и Маленький Абдурахман? Так вот, они, как раз, здесь и родились.
Мы едем дальше на «Главпочту». Можно поехать прямо, мимо стадиона «Динамо», и попадем на Первомайскую улицу с ее знаменитой кленовой аллеей, мимо 41-й школы, 1-й городской больницы, 12-й, 7-й школ, Универсама -до консервного завода.
Но наш трамвай поворачивает направо, проезжаем «Салон красоты», Университет марксизма-ленинизма (кому-то пришло в голову позже разместить в этом здании Исламский Университет) -остановка «Филармония» или «2-я школа». У-ух! Сколько молодых людей выходит здесь! Это студенты нефтяного института, целый поток — в главный корпус. Это большое массивное здание с уникальнейшими лабораториями, редким оборудованием, с загадочными подземными помещениями и коммуникациями. Словом, учебное заведение стратегического значения. Кстати, в буфете института продавались замечательные булочки с шоколадной глазурью и маком по 14 копеек. Дороговато, конечно, но очень вкусно!
Напротив, через площадь Орджоникидзе — новый корпус. Перед ним остановка 2-го автобуса, который ходит в поселок Калинина, здесь еще останавливается троллейбус № 6, курсирующий между микрорайоном и железнодорожным вокзалом.
А это — филармония. Какие концерты здесь давали! Махмуд Эсамбаев, Султан Магомедов, Джансари Шамилева, Марьям Айдамирова, Шита Эдильсултанов, Мовлад Буркаев и, конечно же — Валид Дагаев. Одно время пытался пристроиться Муслим Магомаев, но тогдашний обком КПСС счел его талант недостаточным и несчастному певцу пришлось податься в Миланский оперный театр.
Если пройти от остановки направо — старое здание обкома, переданное позже Университету, затем — площадь Ленина, Аракеловский магазин, слева — знаменитый магазин «Столичный» с восхитительными пирожными! Чуть дальше — музей изобразительных искусств имени Захарова. В запасниках этого музея были картины, достойные знаменитых музеев, во время «революции» они исчезли при загадочных обстоятельствах (в то время в Чечне внезапно появились «любители изящных искусств»)."
"…А вот — «двухэтажка», главный универмаг Грозного. Какой «дефицит» там иногда «выкидывали»!
Но… Двери закрываются, наш трамвай трогается, справа мы оставляем скверик на набережной, слева — скверик Чехова, библиотеку Чехова, кинотеатр «Космос», где всегда шли индийские фильмы, так трогательно любимые грозненцами, бассейн «Садко» (интересно, какое отношение имел этот древнерусский герой-утопленник к Грозному?!), проезжаем мост через Сунжу, дальше — остановка «Дзержинская», наверное, ее назвали так из-за печально известной тюрьмы НКВД, здание которой стояло по-над Сунжей.
Следующая остановка — Университет…Ума не приложу, откуда студентки доставали такие наряды на скудном советском рынке? Слава о наших красавицах шла на всем Кавказе, а в 1972-м году, когда неожиданно для всех чеченцев грянул 200-летний юбилей «добровольного вхождения» нас с вами в состав России, тут же чудесно совпавший с 50-летием образования ЧИАССР, портрет чеченской студентки-красавицы был напечатан на обложке знаменитого советского журнала «Огонек». Думаю, очень большую роль в этом сыграло и «хорошее» имя девушки — Света.
Напротив главного здания Университета, через скверик, — старый корпус с историческим, биолого-химическим факультетами, в этом же здании находилась студенческая столовая с традиционной горчицей на столах. Кстати, это было очень вкусно — черный хлеб, намазанный тоненьким слоем горчицы. Рекомендую.
В сторону проспекта Ленина, справа, был кинотеатр «Родина», где студенты часто прогуливали лекции. Слева — большой Дом быта. Здесь можно было заказать модную одежду в экспериментальной лаборатории, сделать классную прическу, починить телевизор, сфотографироваться, поесть национальные блюда в кафе…
Если выйти из трамвая, перейти рельсы и пойти налево по улице А. Шерипова, можно попасть в парк Кирова, только нужно перейти Сунжу по маленькому пешеходному мостику. Сразу, после небольшого спуска, выходишь к зданию Грозненской студии телевидения.
Раздается трамвайный звонок. Еще раз… Ах, это конечная…Как жаль! Но надо выходить… Привокзальная площадь встречает меня традиционной для такого места суетой и шумом. Люди уезжают, приезжают, встречают кого-то, кого-то провожают… Они не замечают меня. Им нет никакого дела до меня, они не видят моей тоски и не понимают, что я человек, который не может уехать в свой город ни с этого, ни с какого-нибудь другого вокзала. Ни один поезд не идет туда, и нигде не продаются билеты на него.
Мой дорогой Брюссельский трамвай, только ты знаешь, что есть на свете город, где цветут самые сладкие вишни, где так чудесно пахнет акация, где люди не закрывают дверей своих домов, и всегда можно пойти в гости, не предупреждая, где замечательно смеются дети, где женщины пекут изумительный чурек к волшебной черемше… Только ты можешь довезти меня туда… И ты один знаешь мою тайну — этот город существует только в моей памяти…"
«Брюссельский трамвай» вернул Таису Исмаилову в любимую и родную до слез Чечню, вернул навечно, чтобы упокоить на земле своих предков.
Вот только Брюссель опустел без Тины, без, по-девичьи, звонкого смеха, аромата её духов, её поэзии, без мужества хрупкой горянки Тины Брюссель.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться