Перейти к основному контенту
ОБЩЕСТВО / ЭМИГРАЦИЯ

Николай Росс «Собор Святого Александра Невского. Духовный центр русской эмиграции»

Во французском издательстве «SYRTES» недавно вышла  книга Николая Росса «Собор Святого Александра Невского. Духовный центр русской эмиграции». Книга посвящена истории самого известного во Франции православного храма, проектирование которого началось в 1846 году, а освящение состоялось в 1861 году.

Свято-Александро-Невский собор. Париж rue Daru
Свято-Александро-Невский собор. Париж rue Daru Wikipedia
Реклама

В 1922 году архиепископ Евлогий, которого Патриарх Тихон назначил управляющим православными русскими церквами в Европе, устроил в церкви административный центр своей епархии приходов русских эмигрантов и церковь стала собором. В 1931 году в связи с усилением гонений на православную церковь в Советском Союзе приходы западноевропейской русской церкви перешли в юрисдикцию Константинопольского патриархата. В течение долгих лет Свято-Александро-Невский Собор был центром духовной жизни русской эмиграции.

Вот что говорит Николай Росс о том, почему он обратился к этой теме.

Историк Николай Росс, автор книги «Собор Святого Александра Невского. Духовный центр русской эмиграции», изд. «SYRTES»
Историк Николай Росс, автор книги «Собор Святого Александра Невского. Духовный центр русской эмиграции», изд. «SYRTES» photo: Igor Belov / RFI

Николай Росс: Почему я решил ее писать? Потому что я историк и происхожу из русской «белой» эмиграции, так что это было довольно естественно – заняться самым известным храмом нашей эмиграции. Когда возник этот замысел, я был, к тому же, членом приходского совета нашего собора. И вместе со старостой мы обнаружили, к его удивлению и к моему - тем более, очень богатый архив, о котором все забыли и который покоился в подземном помещении под храмом. До такой степени о нем забыли, что ключ был потерян, пришлось взламывать дверь, чтобы войти в эту комнату. И там обнаружилось огромное богатство: архив, начиная с начала XIX века до 60-х годов. Очень полный, очень разнообразный.

Конечно, мне как историку нельзя было устоять. Было такое искушение, что надо было за это дело взяться, и уже лет 20 я над этим работаю. Но не только над этим. У меня и другие занятия были с тех пор. Но это постоянная такая работа. Сперва была книга на русском языке выпущена издательством «Institut d’Etudes Slaves et le Serf », которая была мною же написана по-русски и издана Буланиным в Петербурге. Так что, есть русское издание первого тома.

А потом взялся за второй. Взялся его писать на французском языке, потому что это наша местная история. Мне кажется, что главное – это сохранить память об этом для потомков русской эмиграции, для тех людей, которые связаны с этим собором, для местных славистов-историков. Если будет предложение опубликовать ее по-русски – посмотрим. Только надо будет мне опять писать 600 с лишним страниц, это уже я не знаю, хватит ли мне или нет сил на это. Во всяком случае, пока предложений не было.

RFI: А о чем, в первую очередь, рассказывает книга – об истории духовенства или прихожан храма на улице Дарю?

Николай Росс: Она рассказывает об истории духовенства, но также и прихожан, и всех деятелей, которые вложили свой труд в историю собора, а также о тех людях, которые просто посещали собор, участвовали в торжественных богослужениях, которые крестили детей, которые хоронили, которые венчались. Это почти все, что было известного и видного в русской эмиграции эпохи ее расцвета, то есть, в 20-х и 30-х годах.

Так что эта книга об очень многих лицах, там названо несколько сотен человек, часто – с краткими биографиями. Я думаю, замысел шире, чем просто рассказ о том, как жила Свято-Александро-Невская церковь. Это рассказ о тех людях, для которых она имела какое-то значение, а также это рассказ о том, как постепенно этот наш главный храм «обрастал» другими храмами в Париже, в окрестностях Парижа.

Это также рассказ о связях этих храмов с центральным храмом, это рассказ об отношениях с французской средой, это также рассказ о главном сербском храме – у сербов в те годы не было своей церкви, так что все, что у них было наиболее важного, происходило в нашем соборе. Так что это рассказ об очень многом.

RFI: В книге рассказывается об истории собора с 1918 по 1939 год. С чем связан такой выбор временных рамок?

Николай Росс: Вы знаете, что произошло в 1939 году: началась Вторая мировая война в Западной Европе, и уже началось другое время, другая эпоха. И мне показалось, что было бы хорошо - кончить «за здравие», а не «за упокой». То есть, окончить труд на времени, которое еще было временем расцвета собора.

Это не значит, что то, что происходило потом, – неинтересно. Мы подготовим, и, вероятно, будет издан тем же издательством, труд, составленный из выдержек дневника Петра Ковалевского с 1939 по 1948 г. Я выбрал из его дневников – а его дневники – это 400 страниц за год примерно – выбрал самое ценное, примерно 10%, и из этого будет книга, посвященная, в общем, той же теме, но уже не от меня, а от нашего «Нестора-летописца» эмиграции, Петра Евграфовича Ковалевского.

Тоже на французском языке, то есть, в переводе, но, опять-таки, милости просим: если найдется русский издатель – готов. Эту книгу можно было бы сделать довольно быстро – у меня оригинальные тексты под рукой. Ее издать по-русски было бы быстро.

RFI: Книга называется «Собор Святого Александра Невского. Духовный центр русской эмиграции». А выполняет ли сегодня собор роль русского духовного центра?

Николай Росс: Нет, уже с послевоенного времени началось как бы распыление во всех отношениях. Во-первых, маленькие приходы в различных районах Парижа и в окрестностях стали играть большую роль, я сказал бы, они «оживились». И многие представители и потомки русской эмиграции ограничивали свою церковную жизнь этими приходами.

Мне, например, когда я был мальчиком, почти никогда не доводилось бывать на Daru. Вся моя церковная жизнь ограничивалась моим приходом на rue de Lourmel. Ну и также соседними, бывал на rue Oliver de Serres, на rue Lecourbe, ну и все. Ну, и многие были в таком же положении.

Другое – после войны русская церковь за рубежом расчленилась на 3 юрисдикции, которые существовали и прежде, но до войны наша юрисдикция на Daru была самая главная. Других представителей Зарубежной церкви Московской Патриархии было мало. А после войны их стало больше, поэтому значение Свято-Александро-Невского собора тоже понизилось. Он стал центром как бы одной из трех ветвей церкви в эмиграции.

Третье: постепенно живые силы стали перебираться в другие страны, отчасти, на Восток. Довольно много выдающихся людей вернулось в Россию, поверив тому, что там начинается «светлое будущее», а еще большее количество перелетело за океаны и осело в Соединенных Штатах, в Канаде. Наиболее выдающиеся богословские силы, например, отец Александр Шмеман, отец Иоанн Майендорф, Верховской – осели в Соединенных Штатах.

Так что, общее значение немного понизилось. Причем, нужно сказать, что в послевоенные годы, я сказал бы, что удельный вес Сергиевского Подворья и Свято-Сергиевского Института увеличился по отношению к центральному храму нашей епархии. Так можно сказать.

Распыление, ослабление, потом, просто идеология сыграла свою роль. Первое поколение стало, скорее, переселяться на кладбище Sainte-Geneviève-des-Bois, среди последующего поколения некоторые остались верными православию, «русскости», но не все. Так что, численно также прихожане стали уменьшаться.

Так, можно сказать, произошло оживление, когда Россия начала открываться, то есть, в 60-х годах, когда стало приезжать больше людей оттуда и когда кое-кто из уцелевших представителей из эмиграции воспрял духом, видя, что положение улучшается на Востоке.

И потом, когда, конечно, нахлынула волна самой последней эмиграции, «экономической» эмиграции после конца коммунистической власти в России. Сейчас в нашем соборе около 80% верующих, я думаю, из стран СНГ – из России, Украины, Молдавии. Так можно сказать.

RFI: А что думает Николай Росс как представитель русской эмиграции и как историк о возвращении Русской православной зарубежной церкви в юрисдикцию Московской патриархии?

Николай Росс: Я думаю, что, как говорил митрополит Евлогий, «если это дело Богово, то оно удастся, а если нет - то не удастся». В принципе, конечно, было бы хорошо, чтобы все ветви русской православной церкви за рубежом объединились. Сейчас они сотрудничают - есть определенное количество общих начинаний.

Может быть, это вопрос только терпения. Нужно подождать, нужно, чтобы предубеждения с нашей стороны немножко убавились, но также, может быть, чтобы и та сторона лучше понимала русскую эмиграцию как целое, как людей, у которых своя - уже скоро будет вековая - история, отдельная от истории советской и постсоветской России.

И если будет больше понимания и уважения с одной стороны и, собственно говоря, тоже больше понимания с другой, может быть, удастся как-то объединиться когда-нибудь.

RFI: И послений, традиционный, вопрос: каковы дальнейшие творческие планы Николая Росса?

Николай Росс: Во-первых, я собираюсь, уже подготовил к изданию, вероятно, скоро выйдет книга, составленная, как я говорил, из дневника Петра Евграфовича Ковалевского, которая будет как бы продолжением моего собственного труда, но немножко в другом разрезе. Но также очень полно – он был в центре событий и описывает церковную жизнь и культурную жизнь эмиграции очень полно.

И также мне в последнее время, так как мы переехали с супругой во французскую провинцию, в Нормандию, пришла мысль о том, что можно было бы составить, во всяком случае, в Нормандии, но также и в других провинциях Франции, местную историю, историю русской православной жизни. В Нормандии, например, было несколько православных храмов, на Северо-Востоке Франции, на Юго-Западе, на Юго-Востоке, что позволило бы немного расширить картину эмигрантской жизни, которая всегда освещается только в Париже и, отчасти, на Лазурном Берегу. В общем, и все.

А там было много народу. Например, в Нижней Нормандии, где мы живем, было больше 1000 русских, которые составили очень живой приход в 20-х и 30-х годах – с общественной жизнью, с русской школой, с юношескими организациями. Стоит этого не забывать и об этом сказать.

Есть и другие планы. Так как другая моя специальность – это история белого движения и белого «исхода», то я также подготовил книгу на французском языке о «белом исходе»: о борьбе в Крыму, эвакуации, Галлиполи, Лемносе и расселении на Балканах и дальше. Эта книга тоже будет готова. Такая маленькая книга на тему, о которой очень мало писали во Франции.
 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.