Перейти к основному контенту

Спаренный телефон в совмещенном санузле

В СССР люди могли разменивать квартиры по объявлению в газете. Почему-то раздельный санузел считался лучше совмещенного. Определенная логика в этом была. Люди уже тогда понимали, что гораздо удобнее, когда у тебя два сортира и два душа. Один – только для обитателей квартиры, а другой, например, для гостей. 

Гасан Гусейнов
Гасан Гусейнов RFI
Реклама

Но помыслить это в СССР было совершенно невозможно, да и вообще — раздельность санузла была важным достоинством, представление о котором шло из глубин коммунальной квартиры:

Все жили вровень, скромно так: система коридорная,

На тридцать восемь комнаток всего одна уборная (Владимир Высоцкий).

А когда у тебя два санузла в квартире, то один из них вполне может быть и совмещенным.

Другая удобно-неудобная вещь, распространенная в СССР, называлась «спаренным телефоном». Это было всего 20 лет назад. Возможно, само словосочетание, сама вот эта вот синтагма «спаренный телефон», произвела на свет это уродство неудобства: когда говорит один, у другого нет выхода и входа. Тебе звонят, но занято, но не у тебя, а просто сосед за стенкой разговаривает. В общем, десятилетиями люди так и жили со спаренными телефонами. А им говорили: «Скажите спасибо, что телефон есть!»

Для изучающих русский язык как родной, иностранный или геритажный, т.е.  унаследованный, а потом позабытый-позаброшенный, но медленно возвращаемый в строй, такие вот словосочетания особенно важны. Без них нет так называемого аромата эпохи. Вот говорят «вернулся в строй». Какой к черту строй? А, в «строй действующих». Изменили сетку вещания. Или изменили меру пресечения. Так и жили в измененном состоянии сознания. И так к этому привыкли, приспособились, адаптировались к этим двойчаткам и тройчаткам, что, оказавшись на свободе, к ней, к свободе этой, как раз приспособиться не в состоянии. На логотипе с львиной мордой одной знаменитой американской кинокомпании гордо написано ФКЫ ПКФЕШФ ФКЕШЫ. Нет, конечно, не так. ARS GRATIA ARTIS. Искусство для искусства. А советскому человеку всю жизнь говорили, что «искусство для искусства» —это очень-очень плохо. Что художник должен что-то иметь в виду, воспитывать. А тут вдруг – вот оно оно, искусство для искусства, и даже искусство ради искусства. Без социального заказа. Без кукиша в кармане. Какой-то, получается, не только раздельный санузел, а два – два! – санузла на одну квартиру!

Да где же это видано!

Какая-то несусветная роскошь.

Роскошь как таковая, конечно, тоже предосудительна.

Поэтому у нас любили говорить «роскошь человеческого общения».

Или вот богатство. Понятное дело, обычное богатство вещь какая-то неправильная. А вот «духовное богатство» – это да. Это – по-нашему. Даже мем такой был, уже в несоветскую эпоху, ДДБ – «дева духовно богатая».

Но люди двадцать первого века не могут понять кое-какие вещи из советского прошлого и задают вопросы, на которые не дают вразумительный ответ и свидетели эпохи.

Например, было такое понятие «герой социалистического труда». Награждали золотой звездой и еще к нему в придачу орденом Ленина. А были еще «ударники коммунистического труда». И вот ударников коммунистического труда были миллионы советских граждан. А героев социалистического труда – всего только тысячи. Потому что за эту золотую звезду полагались какие-то неслыханные льготы. А за три звезды полагалось даже ставить бюст этого трижды героя на его родине. В «Большой советской энциклопедии» разница между социалистическим и коммунистическим трудом не объяснялась никак, а вот звания УКТ и ГСТ объяснялась вот как:

«Коллективы и ударники коммунистического труда, передовые участники массового движения трудящихся СССР за коммунистическое отношение к труду, за создание материально-технической базы коммунизма и воспитание человека коммунистического общества. Звание Коллектива к. т. и ударника к. т. присваивается профсоюзными организациями бригадам, цехам, участкам, отделениям, отделам, предприятиям, организациям и отдельным работникам, систематически добивающимся выдающихся успехов в труде и учебе, подающим пример товарищества и коллективизма в труде, высокой сознательности в общественных делах и личном поведении».

Что такое «систематически добиваться выдающихся успехов» и даже «подавать пример товарищества и коллективизма в труде», даже как-то объяснялось в подзаконных актах, но в таких же бессмысленных выражениях.

Стало быть, логика в противопоставлении социалистического труда и коммунистического труда все-таки была, хотя и несколько издевательская. ГСС был человеком, который в предлагаемых обстоятельствах в целом построенного социализма (не забудем, что в целом он был построен уже в 1936 году) застолбил себе на карьерной лестнице конкретную межлестничную нишу. А вот коммунистический труд был какой-то дребеденью из будущего, рассеиваемой над головами трудящихся в виде бумажек и, в лучшем случае, льготной путевки в профсоюзный санаторий.

С профсоюзами же совсем плохо стали обращаться в постсоветской России. Профессиональный союз. Организация, создание которой в так называемом мире капитала спасло десятки, нет – сотни миллионов людей, от зверской эксплуатации, от рабства. В СССР они казались созданными понарошку. Их почему-то называли, цитируя Ленина, «школой коммунизма», хотя они фактически были частью советского государства. ВЦСПС — Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов — был третьей лошадью в квадриге – младше Совета министров СССР, но старше ЦК ВЛКСМ. Об этом можно судить, читая постановления ЦК КПСС, Совета министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Прошло всего тридцать лет, и буквально никто не может объяснить, почему они идут в таком порядке. А ведь десятилетиями всем нам по радио, по телевидению и в газетах сообщали об этих постановлениях. Кто-нибудь скажет, что это было что-то вроде майских указов президента Путина — многословная пустота. Но это не совсем так. Потому что у советских профсоюзов что-то такое было – санатории, льготные путевки в Трускавец. А за попытку требовать от советских профессиональных союзов исполнять свой институциональный долг людей сажали в тюрьму как за подрыв советского строя.

Исчезнувшие профсоюзы — это единственная не идеологическая инстанция, которую ненавидят и власти в целом, и отдельные начальники министерств и ведомств, и олигархи, и мини-олигархи, и микро-олигархи тоже. А ведь, казалось бы, профессиональный союз. Но нет, не заходит.

Почему, спросите вы?

Да и нужно ли нынешним молодым знать всю эту теперь уже экзотическую дребедень советской жизни, все эти раздельные санузлы, социалистический и коммунистический труд, ВЦСПС и спаренный телефон?

Может быть, вот почему.

Важны, как выясняется, даже не только сами эти словосочетания, но и способ сложения волшебных понятий, из которых неустанно по тем же правилам вылупляются новые монстры распорядителей казенного языка — все эти «майские указы» и «суверенные демократии», «народные республики» на территории соседней независимой страны и «борьба с коррупцией» силами деятелей этой самой коррупции.

Короткое замыкание языка.

Не осталось никакой идеологии, осталось только искусство словесной манипуляции – выбора между бездарным и совсем бездарным. Может, это не случайность, что Сартр написал «Тошноту» в 1938 году, как раз, когда в СССР учредили звание «героя социалистического труда»?

«Герой Социалистического Труда, в СССР почётное звание, высшая степень отличия за исключительные достижения в хозяйственном и культурном строительстве. Учреждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1938 ("Ведомости Верховного Совета СССР", 1938, № 23). Присваивается Президиумом Верховного Совета СССР лицам, которые своей особо выдающейся новаторской деятельностью в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта, торговли, научных открытий и технических изобретений содействовали подъёму народного хозяйства, культуры, науки, росту могущества и славы СССР».

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.