«Траурное соседство с жизнью» — Кантемир Балагов о своем фильме «Дылда»

16 мая в конкурсной программе «Особый взгляд» 72-го Каннского фестиваля был показан фильм российского режиссера Кантемира Балагова «Дылда». Фильм рассказывает историю двух молодых женщин в послевоенном Ленинграде, которые пытаются вернуться к нормальной мирной жизни. Зритель не знает, что случилось с ними на войне, но полученный на фронте совместный страшный опыт изменил не только их самих, но и природу их отношений: эти отношения — больше, чем дружба, и даже больше, чем любовь. Они цепляются друг за друга, пытаются выжить. В фильме очень сильный видеоряд, интересна и работа режиссера с цветом: бирюзовый и зеленый, состаренный красный и охра — символизируют в кадре новую жизнь и недавний ужас, пережитые Ленинградом.

Кантемир Балагов на 72-м Каннском кинофестивале REUTERS/Stephane Mahe

27-летний Кантемир Балагов, ученик Александра Сокурова, в третий раз участвует в Каннском фестивале. В 2017 году его первый полнометражный фильм «Теснота» получил приз ФИПРЕССИ, в прошлом году он был членом жюри «Особого взгляда», а в этом году вновь соревнуется в этом каннском параллельном конкурсе. Мы встретились с Кантемиром Балаговым в Каннах и побеседовали о его новом фильме «Дылда».

RFI: Почему вы выбрали временем действия послевоенную эпоху? Что именно этот посттравматический контекст дал вам как автору для того, чтобы выписать персонажей?

Кантемир Балагов: Мне было интересно исследование этой послевоенной травмы. Я недавно прочитал книгу Марии Степановой «Памяти памяти», и я постоянно возвращаюсь к ней. Там есть прекрасная фраза: «травмы делают нас, массовых, штучными». Эта «штучность» мне была важна в кино, и мне было интересно ее изучать. Роль женщины в войне — у меня всегда было поверхностное представление о войне. Когда я начал изучать эту тему, я загорелся, мне было интересно, как человек, который должен по своей биологии давать жизнь, возвращается спустя четыре-пять лет с места, где он окружен смертью.

Мы не знаем, что пережили героини на войне, но мы видим, как она их изменила. Поломаны не только их судьбы, но и их отношения, их «теснота», это сломанные судьбы…

Конечно, это сломанные судьбы. Каждая пытается излечиться с помощью другой. Как говорит Сокуров, «человеку нужен человек». В этом плане это исцеление, отдушина какая-то…

Ия, по прозвищу "Дылда". Кадр из фильма Кантемира Балагова DR

О цветах в фильме. Насыщенный изумрудный цвет, красный, охра. В этом кадре из фильма свет из окна падает на героиню — немного как на полотнах Вермеера. Как вы работали с цветом?

Мы вдохновлялись с Ксенией Середой, нашим оператором, 24-летней девушкой, и живописью, и разрабатывали цветовую палитру фильма. У нас эти два цвета означают: зеленый — это жизнь, плодородие, в том числе и мирная жизнь, не только физическая, а охра — это цвет ржавчины, в которой город пребывает. Это траурное соседство с жизнью было для нас важно.

Актер, исполняющий роль Саши, который ухаживает за Машей (подругой Дылды), похож на Путина. Это случайность?

Это абсолютная случайность. Причем я заметил это только на третий съемочный день. Никакой политической подоплеки в этом нету. Если бы я встретил Путина молодым сегодня, я тоже бы взял его в кино. Потому что мне важна фактура личности внешне. На мой взгляд, Путин в молодости был довольно интересным для кино.

Чем для вас стал Каннский фестиваль за эти три года?

Он был такой поверхностной, на первый взгляд, ярмаркой тщеславия, которой, как я думал, он является. Но потом я был тут с «Теснотой» и членом жюри. Сейчас я понимаю, насколько это место священно для кинематографистов. Это такая Мекка что ли, и я очень горд, что являюсь частью этого.