Перейти к основному контенту

Великая битва слона с китом: онлайн-кино vs большой экран

На днях Apple объявил о запуске стримингового сервиса. Наподобие Netflix. Как и Netflix, Apple займется и собственной кино- и телепродукцией. Другими словами, это означает, что смотреть кино в интернете станет еще проще, фильмов для компьютеров станет больше, равно как и поводов посокрушаться о скорой гибели «большого экрана».

В представлении большинства Netflix по-прежнему остается библиотекой сериалов
В представлении большинства Netflix по-прежнему остается библиотекой сериалов REUTERS/Mike Blake
Реклама
10:15

Великая битва слона с китом: онлайн-кино vs большой экран

Екатерина Барабаш

Как заметил кто-то из великих, «кино родилось как развлечение, а умрет как искусство». Это любимый аргумент тех, кто отстаивает право кинематографа считаться искусством наряду с древними традиционными видами — живописью, театром, танцем. Хотя в этом утверждении нет ровным счетом ничего нового — любое искусство начиналось как развлечение. Наскальные рисунки не имели цели вызывать катарсис, равно как и первые попытки извлечь голосом что-то, отличающееся от воинственных кличей, не были направлены на очищение души. Потребность украшения жизни — нормальный инстинкт и необходимая часть бытия.

Остальные виды искусства и раньше поглядывали на кинематограф свысока — мол, о каком искусстве может идти речь, когда все так крепко завязано на деньгах и на технике? Деньги, как известно, губят искусство. А уж когда появилась возможность смотреть кино, не поднимая нижней части тела с дивана, снисходительность со стороны остальных видов искусств переросла в презрение. Начались разговоры о скорой (или уже наступившей) гибели кинематографа как искусства, потому что искусство не должно быть слишком доступным и комфортным.

Многие искренне считают, что поиски новых путей в искусстве — конец искусству. «Шеф, усе пропало!» Если литература ищет новые формы языка — все, литература кончилась! Если театр спускается со сцены в зрительный зал, а Гамлет одет в джинсовую куртку — ну все, театру кранты! Про живопись и говорить нечего. Наверное, если бы неандертальцы, уже привыкшие к изображению мамонтов на стенах своих пещер, умели оперировать современными понятиями, они бы наверняка объявили анафему первому же, кто попытался изобразить вместо мамонта, скажем, цветочек. «Великая наскальная живопись умерла!» — заявил бы вождь племени, опуская дубинку на голову несчастному художнику.

Компания Netflix представила в 2017 году в каннском конкурсе два своих фильма — «Окча» Пона Чжуна Хо и «История семьи Майоровиц» Ноа Баумбаха
Компания Netflix представила в 2017 году в каннском конкурсе два своих фильма — «Окча» Пона Чжуна Хо и «История семьи Майоровиц» Ноа Баумбаха REUTERS/ Stephane Mahe

Кинематограф — наверное, самое мобильное из всех искусств, несмотря на его техническую громоздкость и дороговизну. Точнее — именно благодаря этому. Или «благодаря» — кому как больше нравится. Технический прогресс, как локомотив, тянет за собой длинный и сложносочиненный состав кинематографа. Еще лет десять назад мы и помыслить не могли, что на одной флэшке уместится годовой репертуар крупного кинотеатра, а онлайн-сервисы бросят вызов традиционному кино. Это намного круче и эпохальнее, чем появление 3D, которое, несмотря на уже солидный возраст, так пока и осталось уделом детского кино. Скорее всего, так и останется.

Онлайн-кино уже не просто стало частью привычного досуга — оно действительно бросило вызов «большому экрану» и «большому прокату». Достаточно вспомнить недавний скандал на Каннском фестивале. После того, как в один год в конкурсе оказалось пять (то есть почти четверть) фильмов производства Netflix, прокатчики в один голос объявили протест. Понять их можно. Каннский фестиваль всегда был надеждой и опорой французской киноиндустрии, да и не только французской. Международный кинорынок, работающий в рамках фестиваля, — это и есть главная составляющая крупнейшего киносмотра, а вовсе не красная лестница и голливудские небожители на ней.

По последним данным, в кинорынке участвует больше 10 тысяч кинокомпаний, на нем представлено несколько тысяч фильмов из 150 стран, а финансовый оборот составляет порядка миллиарда долларов. Миллиарда! Прокатчики и дистрибьюторы со всего мира съезжаются в мае на Лазурный берег, чтобы уловить новые тренды, купить и продать, договориться о следующих сделках. И вдруг оказывается, что можно подписаться на Netflix — и твои зрители останутся дома. При этом Netflix, обеспечивающий миллионы зрителей «домашним» кинематографом, занимается и производством собственного кино. Достаточно сказать, что компания выпустила в мир такие фильмы, как «Рома» Альфонсо Куарона («Оскар» за лучший фильм на иностранном языке), «Баллада Бастера Скраггса» братьев Коэнов, «22 июля» Пола Гринграсса, «Аннигиляция» Алекса Гарленда… Хотя Netflix по-прежнему в представлении большинства остается библиотекой сериалов.

По закону фильмы, участвующие в основном конкурсе Каннского фестиваля, должны выйти в прокат на следующий день после премьеры на Лазурном берегу. Однако Netflix, представившая в 2017 году в каннском конкурсе два своих фильма — «Окча» Пона Чжуна Хо и «История семьи Майоровиц» Ноа Баумбаха, — нарушила регламент и выпустила в широкий прокат фильмы лишь осенью. После чего руководство Каннского фестиваля обнародовало заявление, в котором обещало впредь не брать в основной конкурс фильмы производства Netflix. В результате несколько отменных фильмов, не попав в Каннский конкурс, дали согласие Венецианскому фестивалю, и кто от этого выиграл — еще вопрос. Все друг на друга обиделись, а споры вокруг противостояния «большого экрана» и монитора обострились. Затихшие было дискуссии «Можно ли потреблять искусство с монитора компьютера и не означает ли это смерть киноискусства?» загремели с новой силой.

Вообще эта дискуссия больше напоминает спор «остроконечников» и «тупоконечников». Думается, лучшее резюме на этот счет когда-то сделал знаменитый французский режиссер Жан Ренуар. Сын, между прочим, еще более знаменитого Огюста Ренуара, художника-импрессиониста. В одной из своих работ Ренуар писал: «Меня часто спрашивают, является ли кино искусством. „А это имеет значение?“ — отвечаю я. Вы можете снимать фильмы или вы можете вырастить сад. Оба проявления творчества имеют столько же права называться искусством, как поэмы Верлена или картины Делакруа… Я дам вам мое определение искусства: искусство является „созданием“. Искусство поэзии — это искусство создания стихов. Искусство любви — это искусство зарождать любовь». Очень разумный подход. Вы создавайте, а дальше будет видно, куда приведут ваши усилия.

Конечно, при развитии онлайн-кино исчезают многие доселе необходимые, если можно так выразиться, потребительские привычки. Главная среди них — коллективность. Коллектив и темнота — вот два основных «спутника» кинематографа. На заре киноискусства, когда по понятным причинам еще даже речи не велось о том, искусство ли кинематограф или развлечение, каждый зритель, сидя перед экраном, чувствовал себя с ним один на один. Кинематограф был еще слишком молод и непривычен, чтобы зритель мог делить с кем-то свои впечатления от него. Но постепенно, и довольно скоро, это оказалось даже необходимо. В отличие от театра, где зритель контактировал, пусть и безмолвно, с живыми артистами, кинематограф предполагал другую природу условности. Как бы ни были натуральны люди на экране — они не живые. Это изображения. Тени людей. Они живут вне времени. Созерцание неживых персонажей в темном зале естественным образом породило необходимость объединения сидящих живых в зале. Михаил Ромм в своей книге «Кино в системе искусств» писал о необходимости коллективного начала в восприятии кино — например, как он утверждал, знаменитая сцена психической атаки в «Чапаеве» смотрится совершенно по-разному в зависимости от того, смотришь ты фильм один или с группой людей. В коллективе, даже маленьком, любая сцена, призванная вызывать эмоции, воспринимается острее и ярче.

Но шло время. Кинематограф разрастался, фильмов снималось все больше и больше, потом на постсоветском пространстве рухнул «железный занавес», до того закрывавший от советских людей достижения и причуды западной цивилизации. Тем временем родился и окреп интернет. Мир открылся. Оказалось, что коллективное восприятие кино — не такая уж необходимая вещь. Современный человек суетлив и порывист. Телевизор приучил его к перекурам и завариванию чая во время рекламных пауз. Высидеть два часа чистого времени даже самого захватывающего фильма многим уже не под силу. Две вертикальных палочки, означающие «пауза», стали спасательным кругом для тех, кому высидеть два часа, а то и больше невмоготу.

Фильм «Рома» Альфонсо Куарона получил в 2019-м три «Оскара», в том числе за лучший фильм на иностранном языке
Фильм «Рома» Альфонсо Куарона получил в 2019-м три «Оскара», в том числе за лучший фильм на иностранном языке REUTERS/Mario Anzuoni/File Photo

Постепенно стало возвращаться индивидуальное потребление кинематографа. Человек оснастил свое пространство новыми атрибутами, без которых ему все труднее смотреть кино. Чашка чая/кофе, бокал пива/вина, мобильный телефон под рукой, чтобы можно было пообщаться в мессенджере, не отвлекаясь от фильма. Для многие женщин — вязанье. Волей-неволей кино во многих случаях превратилось в фон. И большой снобизм уверять, что это плохо и это убивает искусство. Никто же не станет утверждать, что распространение электронных книг убивает литературу. Просто меняются привычки. Исчезает запах типографской краски, отмирает привычка переворачивать страницы, уходит даже такое понятие, как размер шрифта в книге, — просто ставишь тот, который тебе удобен. То же и с кино — экран сужается до размера монитора, с которым ты один на один. Расширяется культура потребления кино, прирастая новыми атрибутами, но само-то кино остается. Оно перестает быть волшебством, его теперь можно смотреть на любом гаджете, с начала до конца и с конца до начала, в один присест или в три, в темноте, при свете, в одиночестве, в компании. В эпоху, когда фильм может снять любой дилетант на мобильный телефон, кино просто обязано утратить свою магию, оставив ее для специалистов и синефилов. Как бумажная книга постепенно становится радостью библиофилов, стремительно уступая место электронным собратьям.

Просмотр фильма становится все более интимным процессом. Уже доводилось не раз слышать от знакомых, что держать в руке смартфон и смотреть на нем кино — новое, отдельное и пока ни с чем не сравнимое ощущение. Ты остаешься один на один с произведением и его героями, ты — обладатель этого произведения. Ты и только ты, а не какое-то еще количество людей в темном зале рядом с тобой. Рождается новое таинство кино, его новая магия, с которой нам теперь жить — кому радостно, кому — с раздражением. Ну да что поделать — новое всегда раздражает.

Кинематографа не убудет. И с больших экранов его никто не прогонит. Все это — «временные трудности». Еще несколько лет назад многие горячо утверждали, что вот прямо сейчас, в ближайшем будущем, 3D вытеснит обычное, «плоское» кино. А оно не только не вытеснило, но и отступило, не в силах конкурировать с привычным форматом.

Словом, и не надейтесь — кино не сдастся без боя.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.