Кинособытие: Влюбленный Ростан

Нетипичный биографический франко-бельгийский фильм «Сирано. Успеть до премьеры», погруженный в мир театра конца XIX века, заслужил уважение киноманов во всем мире.

Кадр из фильма «Сирано. Успеть до премьеры» kinopoisk.ru

Иногда поражаешься временному совпадению исторических событий, которые на взгляд из сегодня кажутся никак не связанными между собой. Они, возможно, и впрямь не связаны. А все же удивительно, что происходили параллельно, и похоже, все-таки влияли друг на друга.

Итак, в 1895-м — в фильме, о котором мы говорим, в декабре (а декабрь для конца XIX столетия вообще важен) — молодой 27-летний драматург Эдмон Ростан, уже прославившийся после постановки его комедии «Романтики» в главном театре Парижа «Комеди Франсез», отдает свою новую романтическую пьесу в стихах «Принцесса Грёза» в театр Сары Бернар. Главную роль, разумеется, играет прима, которой тогда было уже за пятьдесят. Сару Бернар принято величать не иначе как великой, хотя в случае с театральными актерами до начала киноэры все очень сложно. Неизвестно, какими они были на самом деле, а вкусы публики, увы, не ориентир.

Спектакль проваливается — во всяком случае, если верить фильму, о котором мы поговорим вскоре. Подобные провалы после первой постановки пьес, ставших потом мировой классикой и попросту хитами, случались всегда. Достаточно вспомнить историю с театральным дебютом «Чайки» Антона Павловича Чехова, которая была провалена в близком Саре Бернар и «Принцессе Грёзе» 1896 году в Александринском театре. Роль Нины Заречной в том спектакле играла Вера Комиссаржевская: ее тоже принято величать исключительно великой. Про нее тоже неясно, какой актрисой она была в реальности. Сара Бернар, впрочем, известнее уже потому, что в спектакле «Гамлет» сыграла не кого-нибудь, а самого Гамлета.

Несмотря на парижский скепсис, «Принцесса Грёза» имела большой успех в России, и в том же 1896-м один из величайших дореволюционных госмужей в России Сергей Юльевич Витте заказал панно на тему «Принцессы Грёзы» художнику Михаилу Врубелю. И само панно, которое теперь считается жемчужиной Третьяковской галереи, и Врубеля принимали тогда далеко не все. Теперь Врубель — признанный классик русского модерна. А «Принцессу Грёзу» считают чуть ли не главным панно Москвы.

Но вернемся в декабрь 1895-го, когда и стартует действие фильма «Сирано. Успеть до премьеры» — в оригинале он Edmond, то бишь Эдмон Ростан, классик драматургии. Декабрь — особый месяц в ситуации перехода XIX века в XX-й. В том же декабре 1895-го 25-го числа братья Люмьер устроили первый в истории платный кинопоказ на парижском Бульваре Капуцинок. От этого дня, хотя Люмьеры в том году устраивали показы и прежде, принято отсчитывать историю кинематографа. Спустя три года, но на день раньше, 24 декабря, другие братья-французы — Рено — запустят первый в мире автомобиль с почти современной коробкой передач. Примерно в то же время самый актуальный театр той эпохи — Московский художественно-общедоступный Станиславского и Немировича-Данченко — реабилитирует чеховскую «Чайку».

А ровно через два года, в декабре 1897-го, драматург Эдмон Ростан восстановит свою славу, чуть утраченную после неприятия «Принцессы Грёзы». Он поставит — в том числе как режиссер — свою новую пьесу «Сирано де Бержерак», в которой главную роль сыграет еще один знаменитейший французский актер того времени Бенуа Констан-Коклен. Про которого теперь тоже до конца неясно, насколько гениальным он был.

Но в фильме он как минимум хорош, ведь его изображает один из лучших европейских киноактеров, любимец каннских рекордсменов по количеству призов, еще одних братьев, упомянутых в сегодняшнем комментарии, Жан-Пьера и Люка Дарденнов. Актера-бельгийца, получившего в Канне приз за лучшую мужскую роль в фильме братьев-бельгийцев Дарденнов «Сын», зовут, как уже догадались киноманы, Оливье Гурме.

Постановке заранее предрекают провал. Кого в конце прогрессивного XIX века способен завести спектакль в стихах? Знали бы тогдашние критики, что «Сирано» Ростана станет одной из самых успешных пьес в театре и кино. Все постановки перечислить невозможно. Но я до сих пор помню спектакль Бориса Морозова в театре имени Станиславского с молодым Сергеем Шакуровым в роли Сирано, игравшем без наклеенного носа. Получивший массу наград фильм французского мэтра Жана-Поля Раппно с Депардье и Венсаном Пересом. И забытую теперь советскую экранизацию рубежа 1990-х с любимым актером неповторимого театрального режиссера Анатолия Васильева, почти моим однофамильцем Григорием Гладием, давно обитающем в Канаде.

Фильм «Сирано. Успеть до премьеры» поставил французский актер Алексис Михалик. От дебютанта я ожидал более традиционный биографический фильм. И весьма удивился, обнаружив, что картина — никак не правильная. Другой вопрос: может ли в принципе быть «правильной» любая историко-биографическая и вообще историческая лента?

Это фильм-каскад. Фильм-фарс. Поначалу я подумал, что он похож на «Французский канкан», легендарную комедию середины 1950-х, в которой главную мужскую роль исполнил Жан Габен. Режиссером был суперклассик, создатель «Великой иллюзии» Жан Ренуар.

Но потом я догадался, на какой именно фильм ориентировался режиссер «Сирано» Алексис Михалик.

Афиша фильма «Сирано. Успеть до премьеры» kinopoisk.ru

Сенсация № 1. До премьеры — примерно три недели, а текста «Сирано де Бержерака» у ее автора Эдмона Ростана нет как нет. Тогда он почти искусственно изобретает для себя музу. Его приятель втюрился в гримершу исполнительницы главной роли. И Эдмон начинает сочинять для нее — ради друга — поэтические объяснения в любви, как его герой с уродливым носом — знаменитый поэт, философ и дуэлянт XVII века Сирано де Бержерак, один из родоначальников современной фантастики — для своего соперника, чтобы хотя бы через его голос передать свои скрытые чувства к любимой. Эти поэтические послания переходят в пьесу.

Сенсация № 2. У спектакля два продюсера. Оба — кретины. Ростан, который сам ставит спектакль по своей пьесе, с возмущением спрашивает: с каких это пор продюсеры вторгаются в художественный процесс? Удивительно, но тут не протест против неграмотного продюсерского вмешательства, а скорее дань уважения французской системе творческих ценностей. Об этом, помнится, говорили многие британские кинорежиссеры: Франция — единственная страна (Россия таковой, увы, уже не является), где сохраняется уважение к автору.

Именно режиссер — главный автор фильма или спектакля. Продюсеры контролируют расход средств, но на творческую площадку им путь заказан. Как утверждали те же британские режиссеры, а русские это подтвердят, в наших странах режиссера считают пешкой, которую всегда можно убрать с шахматной доски и заменить другой.

Во Франции режиссер — хозяин творческого процесса. В той же Англии — ее раб.

Но к фильму. Оценив фарсовость «Сирано» и явно заложенное в него артистическое вранье, я наконец понял, на какую другую завиральную, получившую при этом все главные «Оскары» картину ориентировался режиссер Алексис Михалик: на «Влюбленного Шекспира», где что ни слово, что ни кадр, то задуманное смешное вранье.

Ложь про Шекспира тем более забавна, что соавтором сценария стал драматург, режиссер и шекспировед Том Стоппард, прекрасно сознававший, что весь «Влюбленный Шекспир» — чистая лажа. Тем более, что Шекспир и Шекспиром-то, скорее всего, не был. Его именем прикрывался аристократ, знаток истории и географии (реальный Шекспир был малообразованным), для которого литература — в его век — считалась занятием недостойным.

Таков, в конечном счете, и новый кино-«Сирано». Он же кино-Edmond.

Для полноты хохм в этом фильме появляется и Чехов. Они с Ростаном встречаются — где бы вы думали? — в парижском борделе. Но оба пришли туда на выручку друзей. Оба с тоской признаются друг другу, что женаты и оттого обязаны даже в борделе вести себя разумно. При этом создатели «Сирано» попались на вечную удочку, изобразив Чехова тщедушным скромным интеллигентишкой в очечках. Но вы-то знаете, что Чехов, вышедший из крепостных крестьян, был огромным мужиком ростом под два метра и большим любителем женского пола. Почитайте воспоминания Немировича-Данченко.