Этюд в черно-белых тонах: о фильме «Зеленая книга» Питера Фаррелли

Создатель неполиткорректных и временами откровенно тупых комедий Питер Фаррелли неожиданно сделал картину «Зеленая книга», которая считается сейчас первым претендентом на главного «Оскара».

Афиша фильма «Зеленая книга» kinopoisk.ru

Авторов самых дурацких комедий середины 90-х–2000-х Питера и его брата Бобби Фаррелли я полюбил после их первого фильма «Тупой и еще тупее».

Увы, их следующие работы, где персонажи не уступали по идиотизму тупому и его другу, от раза к разу становились все примитивнее. Я перестал смотреть их кино. Когда выяснилось, что на главный «Оскар» по итогам 2018-го претендует драма «Зеленая книга», снятая только одним братьев — Питером — я всерьез засомневался: а тот ли это чудаковатый Фаррелли? Тот, тот. Брат Бобби не участвовал в работе (он пережил трагедию: смерть сына от передоза).

Оставшись в одиночестве, Питер вдруг сделал высококлассную голливудскую психологическую драму. «Зеленая книга» уже получила главный приз гильдии продюсеров США. А четыре пятых фильмов, удостоенных этой награды, получают потом по статистике и «Оскар» за лучший фильм года.

Это фильм без потайного подтекста. В нем нечего разгадывать. Вот все, что показано на экране, — то в нем и есть. Я-то люблю фильмы, которые нужно трактовать, в которых я могу увидеть (и продемонстрировать читателю) загадки и глубины, о которых сам режиссер, возможно, и не догадывался.

Но у этой истории о взаимоотношениях двух героев — простого итальянца из Бруклина и интеллигента афроамериканца (употребляю корректное слово, хотя в 1962-м, когда происходит действие фильма, его и в помине не было) — масса других достоинств, помимо игры актеров Вигго Мортенсена и Махершала Али (оба тоже номинированы на «Оскары»), достойных отдельной похвалы.

«Зеленая книга» — редкий фильм нового тысячелетия, тщательно, с истинной режиссерской любовью проработанный на сюжетно-жанровом уровне. Это классический фильм дороги или, как теперь и в России говорят, роуд-муви. Это фильм о дружбе двух мужчин (о том, что два разных по цвету кожи, образованию и жизненному опыту персонажа станут друзьями, понятно сходу). Это социальная картина: она о расизме. Многие рецензенты выносят тему расизма в заголовок. Но это не вполне верно, потому что, во-первых, в картине много чего другого, а во-вторых, что совсем уже странно, это отчасти комедия. Сводить «Зеленую книгу» к теме расизма, пусть она, к сожалению, вновь стала актуальной после терактов и потока беженцев в Европу, значит отпугнуть от фильма не слишком вдумчивых зрителей. А они, уверен, посмотрят фильм с удовольствием и даже извлекут из него уроки.

Трейлер фильма «Зеленая книга»

Это безусловно историческая картина о временах начала 60-х. А исторические картины о недавнем прошлом снимать, как знают киношники, сложнее, чем о Средних веках. Потому что про них — ври не хочу. А начало 60-х еще многие помнят. При этом предметов тогдашней материальной культуры: от крохотных телевизоров, радиол и бюджетных авто до маек-безрукавок, которые мужчины обязательно поддевали под рубашки (и я ведь когда-то такие носил) почти не осталось.

Наконец, это социокультурная картина, воссоздающая психические реакции, быт, атмосферу, заблуждения, фобии начала 60-х.

Поскольку основная суть — в сюжете, подробно раскрывать его не стану. Пройдусь по нему пунктиром.

Итальянец Тони Валлелонга по прозвищу Болтун (почему Болтун — я не понял) работает вышибалой в знаменитом клубе для бандитов и знаменитостей «Пакокабана» — он любит бить морды. И однажды зачем-то навлекает на клуб мафиозный гнев, умыкнув из гардероба шляпу крестного отца, которую тот ценит как золотую, ведь это подарок МАМЫ.

Шляпу-то он возвращает, сказав, что отыскал вора. Даже заслуживает благодарность. Но клуб в наказание закрывают на два месяца — до Рождества. Тони оказывается временно безработным. От идеи потрудиться на мафию отказывается. И тут ему предлагают возить некоего доктора. Оказывается, этот Доктор Дон Ширли, хотя и впрямь доктор трех наук, — не врач, а известный пианист, причем чернокожий — но итальянцев-то в Америке англосаксы тоже долго считали людьми второго сорта. Живет в шикарной квартире прямо над главным залом Нью-Йорка Карнеги-холлом. А везти его надо не куда-нибудь, а в двухмесячное турне по южным штатам, где все еще в ходу расовая сегрегация — ущемление прав по цвету кожи. Так что Тони понимает, что на него негласно возложены и функции охранника.

И Тони, и Дон Ширли — фигуры реальные. Доктор, между прочим, окончил Ленинградскую консерваторию. С Доктором, но отдельно, едут еще двое — он возглавляет трио. Один из музыкантов — русский по фамилии Малахов.

Поначалу между доктором и его водителем не все просто, но это «непросто» обоюдно полезно. Доктор, в том числе и с помощью музыки, обращает водителя-охранника в интеллигента, учит его правильному нью-йоркскому выговору. А заодно диктует ему эффектные письма домой жене в Бруклин, от которых жена и все родственники падают в восторженный обморок. О! Это мне знакомо. Я тоже, когда после второго курса журфака работал летом в воркутинской газете «Заполярье» и жил в шахтерской общаге, завоевал там авторитет, хотя все мужики были старше. Они ходили ко мне ради умных разговоров, не поверите — за советами, и иногда я диктовал им красивые любовные письма.

В свой черед водитель начинает все больше заботиться о Докторе. Например, тот играет только на роялях Steinway, и Тони начинает строго следить за соблюдением этого пункта контракта вплоть до мордобоя. А кроме того учит Доктора незнакомой тому культуре. Как ни странно, негритянской. Ведь тот — пианист классический, пусть и играющий строгий джаз — не знает о рок-н-ролле, не слышал ни Литла Ричарда, ни Арету Франклин. Еще Тони изучает «Зеленую книгу»: режиссер Фаррелли признается, что до фильма не ведал о ней. Оказывается, это особый справочник, который издавался для чернокожих с середины 1930-х: в какие отели и мотели, рестораны и забегаловки, на какие заправки и парковки им на Юге заходить и заезжать можно.

В итоге они приходят к выводу о странной близости: итальянец — недостаточно белый, иногда его жизнь в Бруклине бывала чернее черного. А черный среди своих — недостаточно черный, поскольку образован и играет чужую для них музыку.

На Юге в аристократических домах Доктору аплодируют стоя. Еще бы: знаменитость, не раз выступал в Белом Доме. Он способен ради освобождения своего водителя-охранника, повздорившего из-за него с полицией, напрямую позвонить самому Генеральному прокурору, которым тогда был Роберт Кеннеди, брат убитого через год президента Джона Кеннеди.

Но в тех же домах Доктора не пускают в туалет, предлагая воспользоваться деревянным сортиром для негров на улице. Он живет с водителем в разных мотелях: для белых и черных. А в день последнего выступления ему не дают пройти в ресторан, где он и должен вскоре играть и где спокойно обедают его водитель и двое белых музыкантов из его трио. Ему предлагают обед в гримерку или отправиться в столовку для черных через дорогу.

И это, ребята, творилось совсем недавно. Кстати, можно понять, что Доктор поехал в турне на Юг, пытаясь с помощью музыки примирить белых и черных. Но нашел примирение лишь со своим водителем.

Они дружили до самой смерти в одном и том же 2013-м. Тони потом сыграл ряд ролей у Копполы и Скорсезе — в фильмах про итальянскую мафию, включая «Крестных отцов» и «Славных парней». А затем и в сериале «Клан Сопрано». Сын Тони-Болтуна стал соавтором сценария «Зеленой книги». А вот семья Доктора фильм не приняла. Отчего — Бог весть.