Звезды спускаются на землю: завершается 13-й Римский кинофестиваль

12 лет назад Италия решила вернуть народу кинематограф. Это была идея Марко Мюллера, который на тот момент возглавлял Венецианский фестиваль. Мюллер был сильно недоволен Венецией, которая, вопреки его стараниям, все больше и больше отворачивалась от авторского кино в сторону, а ля голливудский мейнстрим. Кстати, после ухода Марко Мюллера с поста директора Мостры (как называют Венецианский фестиваль) Венеция действительно стала отправным пунктом для путешествия фильмов в погоне за «Оскаром».

Кадр из фильма «Курск» Томаса Винтерберга Belga Productions

Римский фестиваль был призван найти ту точку, в которой дружески бы, а не в неравном бою сошлись синефил и дистрибьютор, изощренный кинокритик и «простой зритель». Предполагалось, что тут будут показывать самое разное кино — так, чтобы потрафить вкусам всех-всех-всех. Поэтому у фестиваля нет профессионального жюри — главный приз вручают по итогам зрительского голосования, в котором принимают участие все — и зрители, купившие билеты, и почетные гости, и критики, и представители киноиндустрии. Кстати, с точки зрения кинобизнеса Рим сейчас представляет все больший и больший интерес — здесь, в отличие, скажем, от Венеции, где кинорынок чисто номинальный, простор для бизнеса очень неплохой.

07:34

Звезды спускаются на землю

Екатерина Барабаш

Вскоре государство слегка урезало дотации на фестиваль, Марко Мюллер сменил место работы, а фестиваль остался таким же веселым и разношерстным, как в самом начале.

Кстати, Римский фестиваль ведь официально называется «Festa del Cinema di Roma» — то есть буквально «Римский праздник кино».

У Римского фестиваля есть несколько прелестных ноу-хау. Например, специальная детская секция «Алиса в городах». В отведенном под это дело павильоне показывают фильмы для шумных детских компаний под предводительством нервных учителей, а потом все обсуждают увиденное.

Другое ноу-хау — тоже чисто римское. Называется «Близкий контакт». Под этим названием фестиваль проводит встречи заметных деятелей кино со зрителями. На других фестивалях, в частности, на Каннском, похожая практика тоже есть, но близкие контакты звезд ограничиваются общением с профессионалами. Обычно — с журналистами и представителями киноиндустрии. Здесь же в главный зал набиваются самые обычные зрители, которые успели купить билеты за 15 евро. В этом году близких контактов публику удостоили Мартин Скорсезе, Кейт Бланшетт, Майкл Мур, Сигурни Уивер, Изабель Юппер. Подумать только — близкий контакт с самой Кейт Бланшетт по цене скромного обеда не в самом центре итальянской столицы! Ну да что поделать — раз фестиваль хочет быть ближе к народу, надо и цены демократичные держать. Самый дешевый сеанс тут — 6 евро, самый дорогой — 25.

Великий Мартин Скорсезе на встрече рассказал много интересного. И грустного. Из грустного — например, то, что они с Федерико Феллини почти начали делать совместный фильм, где Феллини должен был выступить режиссером, а Скорсезе — продюсером. Но вмешалась проклятая жизнь. Точнее — смерть, забравшая Феллини. А должен был случиться очень интересный фильм — состоящий из нескольких отдельных новелл о том, как делается кино, причем Феллини собирался рассказать о закулисье, то есть о невидимых профессиях вроде монтажера, гримера и пр. Так жаль, что не случилось.

Красавица Кейт Бланшетт появилась на красной дорожке Римского фестиваля в платье от Джона Гальяно — умопомрачительном черном платье словно со снопом разноцветных искр. Фурор, конечно, был сумасшедший. А на встрече со зрителями Кейт рассказала о своем намерении как можно чаще играть людей с необычным опытом. Сказала она это в связи с тем, что накануне в Австралии произошел неприятный инцидент — местные гомофобы заклеймили двух актеров, сыгравших геев. Мол, нечего натуралам изображать геев. Бланшетт рассказала, что после роли в фильме «Кэрол» ее до сих пор донимают вопросом, был ли у нее лесбийский опыт. Пришлось напомнить, что актер на то и актер, чтобы изображать, а похожий опыт вовсе не обязателен.

Майкл Мур говорил долго, охотно и пассионарно. Встречался он со зрителями после показа своего нового критического опуса «Фаренгейт 11/9» — не путать с другим его «Фаренгейтом» — «9/11». Это фильм — объяснение в нелюбви к Дональду Трампу. Мур пытается исследовать причины, которые привели Америку к такому странному и нелепому выбору, но, как всегда, гораздо больше увлекается своими дежурными трюками, над которыми публика охотно смеется. Как и остальные его картины, новый «Фаренгейт» больше похож на большую разоблачительную телепрограмму, чем на произведение кинодокументального искусства.

Зато новый фильм Питера Джексона «Они не состарятся», который уже заранее считается событием года, вызвал не просто фурор, но буквально бурю эмоций. Честно говоря, назвать этот фильм документальным фильмом даже как-то язык не поворачивается. Это скорее гуманистический проект, осуществленный путем колоссального многолетнего труда. О том, что сделал Джексон, все знают. Да, раскрасил хронику Первой мировой войны. Уже одно это тянет на подвиг. Но это не все. Он нанял чтецов по губам, которые разобрали, что говорят герои хроники, и озвучил их. Он дал кадрам нормальную современную скорость, отчего люди на экране не бегают, не суетятся, а двигаются, как в жизни. звуковым фоном Джексон дал записанные в начале 60-х свидетельства еще живых участников той войны. И вот представьте себе. Начинается фильм. Маленький, совсем маленький квадратный экран. На экране — хроника войны. Солдаты идут в бой, погибают, смеются, играют на гармошке, ругаются, пишут письма домой и так далее. Вдруг экран раздвигается, на нем — те же самые люди, только они живые. Отличное качество изображения, люди разговаривают между собой. Если не знать, на какой фильм ты пришел, — можно поначалу решить, что это одна из тех реконструкций, какими славна Би-Би-Си. Но перед тобой — давно почившие участники Первой мировой войны. Они словно делают шаг из вечности прямо к тебе в руки, они живые. И не надо никакого патриотического воспитания, никаких огромных памятников, — просто приложите ум, если он есть, желание, если оно есть, талант, если он есть, и большие деньги, которые наверняка есть. Ничего лучше и величественнее давно видеть не приходилось. Колоссальный гуманистический проект, и не то что оторваться невозможно, а хочется потом, после двух часов просмотра, смотреть опять, и вглядываться в эти лица, и чувствовать себя там, с ними, и плакать по убитым…

А «Курск» Томаса Винтерберга, вопреки ожиданиям, оказался очень приличной, но очень стандартной драмой-катастрофой. Трагедия августа 2000 года показана Винтербергом с большим уважением, очень аккуратно, без ни боже мой упреков в адрес президента Путина. Никаких реальных имен в фильме нет, а главного злодея играет сверхобаятельный Макс фон Сюдофф. Несмотря на 89 лет, ему дали роль адмирала, который сначала отказывается от иностранной помощи, а потом пытается скрыть правду. Драма у Винтерберга получилась мастерская, но таких и подобных ей драм мы видели на своем веку немало.

Российских фильмов, как уже говорилось, в официальной программе не было, если не считать картины Рената Давлетьярова «Донбасс. Окраина» в программе «Другие события».

Римский фестиваль только входит в подростковый возраст. 13 — это еще даже не пубертат. Так что взрослые достижения еще впереди.