Дюймовочка в рыцарских доспехах. Не стало Киры Муратовой

Кира Георгиевна Муратова умерла в день рождения Пушкина. Грустная, жестокая, но светлая символика. Словно один гений вдохнул, другой — выдохнул. И сегодня окончательно стало ясно то, о чем мы давно подозревали: все лучшие — Там. Нам лишь остается молить бога, чтобы они там дождались нас, не убежали бы куда-то еще дальше. Потому что без них ни тут, ни там делать нечего.

Кира Муратова wikimedia.org

05:14

Дюймовочка в рыцарских доспехах

Екатерина Барабаш

Я не знаю, кто был лучше Киры Муратовой. Талантливых, гениальных, великих земля время от времени милостиво рождает для нас, но Муратова — одна. Недосягаемая, недостижимая, знавшая о человеке все.

Мы знали, что Кира Георгиевна тяжело больна. И все равно — он пришел неожиданно, этот черный, черный, черный день. Жуткая потеря.

Мне казалось, что она одна на всем свете меня понимала. Наверняка так казалось не только мне, но Муратова, такая огромная, такая всепроникающая, всегда была словно за пазухой у каждого, где ее хранили, лелеяли, прятали от других. Кира Георгиевна была своя, личная, собственная. Это она объяснила мне все про жизнь и про людей. Пыталось объяснить все мировое искусство, а удалось только ей. Только Муратова растолковала мне наконец, почему не надо стыдиться и стесняться того, что я маленькое нелепое существо. Только ей я поверила, что Бог, придумывая формулу человека, специально сделал крохотную ошибку, зная, что любить идеал невозможно. И она, эта маленькая сильная женщина, всю свою жизнь доказывала нам, что бог нас любит такими, какими создал.

Мне хотелось жаться к ней, к этой Дюймовочке в рыцарских доспехах, и я миллион раз пересматривала «Долгие проводы», и видела себя, и плакала — по-детски, морща нос и втягивая сопли, потому что никто лучше Муратовой не показал любовь, нежность, тревогу, раздражение, хрупкость и силу нелепых персонажей в нелепых обстоятельствах. Когда героиня Зинаиды Шарко в последнем эпизоде мучительно сражается с неизбежностью под романс «Белеет парус одинокий» — это устами Муратовой говорит само мироздание.

По ее мнению, никакой отдельно взятый человек не вписывается в мир. Мир, как считала Муратова, состоит из не вписавшихся в него людей. Эти люди — герои ее картин, всех, от первой до последней. «Короткие встречи», где она сама сыграла главную роль — дамы, ответственной за воду, у которой никогда нет воды, дал старт этому параду странных людей, соткавших наш мир. Потом были «Долгие проводы», которые пробивали себе дорогу два года. Кто только не помогал Муратовой, кто только не умолял ее согласиться с требованиями чиновников и чуть-чуть, ну совсем капельку подправить кое-что в фильме. Она даже не обращала внимания на эти просьбы — настолько диким ей казалось идти на поводу у цензуры. Нет-нет, диссиденткой или даже просто конфликтной стороной она не была — просто Кира Георгиевна всегда знала, что никто не может указывать художнику. Табу. Невозможно. Она просто откладывала законченную работу, пока ее не примут. За это время ее понижали на студии в должности — то переводили в библиотекари, то на какие-то технические должности. А фильм потом все равно выходил. Всегда. И Муратова знала, что рано или поздно фильм выйдет — она абсолютно доверяла себе как художнику, знала, что в ее работах нет ни одной фальшивой или даже просто придуманной ноты. А значит — все будет хорошо. Переубеждать ее было не только бесполезно, но и опасно — очень уживчивая в быту, в работе Муратова могла стать фурией.

В ней таились неисчерпаемые тонны любви — очень сдержанной, не плакатной, не декларативной. Просто она ваяла своих героев так, как создавал Господь Бог Адама и Еву. Для нее каждый человек был первым человеком. А ей говорили часто: «Вы не любите людей — смотрите, какие они у вас смешные». Но Муратова знала, что плохой человек не может быть смешным. Поэтому у нее все и были смешными. И еще она говорила: «Я не кошка и не Господь Бог, чтобы любить людей вообще. Чтобы так их любить, надо быть либо сверху, либо снизу, а я — рядом».

Последний фильм Киры Георгиевны назывался «Вечное возвращение». Тогда, шесть лет назад, она пообещала, что это ее последний фильм. Дескать, больше ей добавить нечего — все сказано. А мы ей не верили. И ждали.

Художники не умирают — они растворяются в своих работах. Это истина. Поэтому постараемся поверить, что Кира Муратова будет с нами всегда — просто надо представить себе, как она распылила себя по кадрам, по героям — этим странным маленьким людям из «Чувствительного милиционера», «Астенического синдрома», «Трех историй», «Настройщика» и других, других, других. Попробуем к этому привыкнуть. Она же говорила, что она — «рядом».