Андрей Смирнов о фильме «Жила-была одна баба»

В рамках проходящей в Париже девятой Недели российского кино был показан фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». В картине речь идет о событиях российской истории первой четверти XX века, которые автор показывает через судьбу крестьянской женщины, Варвары.

Андрей Смирнов на парижской премьере фильма «Жила-была одна баба» И.Домбровская/RFI

И в личной жизни Варвары, и в том, что ее окружает, мало радости. Муж ее не любит, а тесть тяжел на руку. После пожара супруг ушел босиком куда глаза глядят. Оставшаяся одна с ребенком, эта крестьянская женщина выживает в страшные послереволюционные годы, когда голод, как следствие продразверстки, буквально душил русское село. Голод и страшное насилие охватили тогда всю страну, героине также приходится и голодать, и подвергаться насилию, но режиссер не вкладывал в Варвару символ России: это сравнение мне кажется поверхностным, - говорит Андрей Смирнов.

Действие фильма происходит на Тамбовщине, где в 1920-1921 году вспыхнуло Антоновское восстание, которое историки считают крупнейшим народным протестным движением против советской власти. Антоновскому восстанию посвящено несколько эпизодов во второй части фильма. Но опять-таки событие дается так, как его увидела бы простая крестьянка. Зритель может только догадываться, что лысый военный, загоняющий крестьян в колхозы – это, возможно, Котовский, а голубоглазый человек во френче с правильной речью, формулирующий смертные приговоры крестьянам, – может быть Тухачевским, потопившим в крови восстание на Тамбовщине.

«В моем фильме нет ни Тухачевского, ни Антонова, есть только то, что увидела бы простая крестьянка», - говорит режиссер.

На парижской премьере фильма Андрея Смирнова кинотеатр был полностью заполнен. Притихший зал внимательно смотрел эту трудную картину, длящуюся почти два с половиной часа. Во время общения со зрителями главный упрек, который был высказан режиссеру, касался первой части картины, где он показывает крестьянский быт дореволюционной России очень уж «мрачным, жестоким и беспросветным». Фильм сильный, но в первой части быт русской деревни показан карикатурно, - такое мнение высказал присутствовавший в зале Кирилл Семенов-Тян-Шанский, праправнук знаменитого русского географа. На что режиссер парировал в том духе, что пасторальное представление о том, что до революции крестьяне прекрасно жили со своими помещиками настолько же карикатурно. Андрей Смирнов процитировал несколько классических источников, на которые он опирался, в частности, деревенские рассказы Чехова «В овраге», «Мужики», «Новая дача». «По сравнению с теми нравами, которые там воспроизведены, у меня просто оперетта», - заметил автор.

После парижского сеанса картины Андрей Смирнов дал интервью RFI.

Есть искушение увидеть в вашей героине образ России, вы это вкладывали в нее, думали об этом?

Андрей Смирнов: - Нет, я не думал. Мне кажется, что эта параллель, что это сама Россия, которую обижают и насилуют, мне она кажется поверхностной. Если внимательно посмотреть картину, она вовсе не утверждает, что некие посторонние силы насилуют и причиняют несчастья героине. Это все внутри самой России. Поэтому мне кажется даже странной эта ассоциация. Страдания России, их причины – внутри нас, об этом и картина.

На какие источники вы опирались, воссоздавая образ русского села начала XX века?

- Этих источников сколько угодно. Опубликованы архивы, опубликована куча мемуаров и в России, и за рубежом. В России сегодня доступны очень многие источники, которые были недоступны совсем недавно. Не говоря уже о том, что я и походил по деревням тамбовским, поговорил там с бабками, которые, правда, мало что помнят. Источников более чем достаточно. Не говоря уже о том, что в начале века уже существует фотография, огромный иконографический материал, и живописный, и фотографический – только ищи…

О языке фильма. Ваши герои говорят на том говоре, который существовал тогда на Тамбовщине и, возможно, представителям молодого русского поколения даже могут понадобиться субтитры. Как воссоздавался этот диалект?

- Нет, субтитры не понадобятся. При том, что диалог весь записан, действительно, на этом говоре. Это говор не только тамбовский, это говор огромного российского региона, начинается где-то на юге Калужской и Рязанской губерний и идет через Орловскую губернию, Тамбовскую, нынешнюю Липецкую, Северо-воронежскую. Его чаще называют «рязанским говором», хотя это не совсем точно. Старые бабки в селах еще на нем разговаривают. Естественно, сегодня телевизор сравнял диалекты в России, что в Архангельске, что в Одессе, сегодня говорят примерно одинаково. Помимо этого, это говор героев Бунина, зафиксированный в литературе. Так что проблем нет, надо было вслушиваться. Актеры, конечно, мучились с этим.

Но вполне справились.

- Да, у меня была специально Ольга Юкечева, артистка ансамбля Покровского, чей голос слышан в фильме, она работала на картине как диалектолог, сидела с актерами, специально занималась этим говором.

Юрий Шевчук также появляется в фильме, но его герой быстро исчезает. Эту роль не планировалось как-то развить?

- Нет, просто когда я выяснил, что тамбовские антоновские партизаны как бы гимном своим сделали песню «Трансвааль, Трансвааль, страна моя» времен англо-бурской войны, то я обратился к Юрию Юлиановичу. Он любезно согласился, с удовольствием принял участие в картине, спел. Я думаю, он очень украшает нашу картину.

В титрах фильма упоминается имя Владимира Самошкина, исследователя Антоновского восстания. Про это восстание было написано очень много, но то, что было написано в советскую эпоху об «антоновщине», было написано с идеологической, а не исторической точки зрения. На какие источники вы опирались, работая над сценами, посвященными Антоновскому восстанию, крупнейшему крестьянскому восстанию против советской власти начала 20-х годов?

- Нет, вы не правы. Владимир Самошкин, к сожалению, покойный, он умер перед самым началом съемок в 2008 году, был историк. Я, когда погрузился в материал, прочел все, что было. Но книга Самошкина, она называлась «Антонов огонь», была написана еще при советской власти, еще в СССР. Это книга честная, Мне показалось, что это лучшее, что я прочел. Самошкин работал со мной как консультант. И я счастлив, что со временем его книга была очень хорошо издана солженицынским издательством «Русский путь» и Александр Исаевич успел написать предисловие к нему.

Солженицын тоже писал об этом, у него было два рассказа, которые упоминали Антоновское восстание…

- Нет, нет. Солженицын хотел закончить «Красное колесо» Антоновским восстанием, но он просто не дошел до этих лет.

Недавно вы участвовали в телепередаче, посвященной роли русской интеллигенции, когда вы покинули студию… В этом фильме нет русской интеллигенции: в одном из персонажей угадывается Тухачевский, который подавлял Антоновское восстание…

- Нет, у меня в фильме нет исторических персонажей, нет ни Антонова, ни Тухачевского, я сознательно этого избегал. Изображено только то, что могла видеть простая крестьянка, которой что Тухачевский, что Антонов, это ей как бы все равно. Я сознательно этого избегал.

Мы находимся в Париже, вы играли Бунина, прекрасно говорите по-французски, что для вас представляет этот город?

- Это мой любимый город. Я здесь очень хорошо себя чувствую, я очень люблю французскую культуру, очень люблю Париж, мне здесь очень комфортно.