Перейти к основному контенту
Идем в кино!

Возвращение в Курдистан (о фильме «Нам нужно счастье»)

Опубликовано:

«Нам нужно счастье» («Il nous faut du bonheur»), так называется документальный фильм, который сняли в Иракском Курдистане Александр Сокуров и Алексей Янковский. Фильм был снят в копродукции с телеканалом Артэ для коллекции документальных фильмов, которую выпускает парижский музей искусства и цивилизаций Африки, Азии, Океании и Америки (т.н. «музей на набережной Бранли»).Фильм выходит во Франции в формате ДВД, участвовал в ряде фестивалей. В частности, конце января 2011 г. картина была представлена на международном фестивале аудиовизуальных программ в Биаррице.  

Светлана Александровна Кадочникова. Кадр из фильма «Нам нужно счастье».
Светлана Александровна Кадочникова. Кадр из фильма «Нам нужно счастье». © Les Films d'ici
Реклама

В фильме за кадром звучит голос Александра Сокурова. Именно его глазами - глазами русского путешественника - мы смотрим на горы Курдистана и его жителей. Фильм начинается со сцены празднования праздника весны, Навруза. В центре повествования - пожилая женщина в курдской деревушке, на которой держится хозяйство ее большой семьи. Ее портрет - это даже больше чем портрет отдельного народа, курдов, потому что она - русская.

Режиссер фильма Алексей Янковский, который говорит о себе, что он – «режиссер, в том числе», работал в группе Александра Сокурова с 1986 года в самых разных ипостасях. Для него в истории создания документального фильма «Нам нужно счастье» было много от его личной семейной истории. В интервью РФИ он рассказал, как начался этот проект.
 

Алексей Янковский: Начался он так. Моя мама - ассириолог, она с 1944 г. работала в Государственном Эрмитаже и занималась клинописной коллекцией. В 2001 году ее и нескольких других ассириологов - это, вообще, редкая профессия, мало таких людей - пригласили в Ирак на конференцию. Это была такая политическая затея, потому что Саддаму Хуссейну тогда хотелось хоть что-то сделать, чтобы улучшить свой имидж. Я поехал вместе с ними. Мы все оказались в Багдаде в марте 2001 г. И видели вокруг себя - как будто мы вернулись на машине времени в советскую власть - пустые магазины, или их просто нет, всюду висят висячие замки, всюду эти огромные портреты великого вождя. И очень теплые люди, очень теплые человеческие отношения. В воздухе вот эта теплота человеческая всюду есть. Ну, как у нас было, я очень хорошо все это помню.

Мама работала на севере Ирака, там есть городища, из которых происходят клинописные документы, с которыми она всю жизнь работала. Мы туда поехали - несмотря на запрет властей. И это тоже очень было важно. Я вдруг понял, что это запрет внутренний, а не внешний. Что вопрос в том, что ты говоришь себе, говоришь нельзя, или говоришь можно. И мы поехали. Это был день Навруза, праздника, главного для курдов, символ курдского этноса - это Навруз, т.е. Новый год, который празднуют в день весеннего равноденствия. Это очень древний праздник, и они выезжают - вот, как вы видели в картине - на природу, раскладывают свои достарханы, и дух свободы необычайный в этом. И радости, и свободы, - на фоне трагической судьбы. И вот сейчас, на наших глазах, этот Саддам, он еще здесь - это было до американского вторжения. И понял, что мой долг - приехать в Ирак и снять документальную картину о курдах в Ираке.

Такая возможность представилась через несколько лет благодаря Стефану Бретону, который приехал к А.Н. Сокурову и предложил ему сделать документальный фильм в рамках своей коллекции «L'Usage du Monde». Это коллекция документальных фильмов, которая придумана Стефаном Бретоном, сотрудником Музея дю ке Бранли [«музея на набережной Бранли», парижского музея неевропейских цивилизаций, - прим.]. Он художественный руководитель этой коллекции, фильмы выпускались благодаря поддержке Арте, музея дю ке Бранли и французской системе государственной поддержки кинематографа. В рамках этой коллекции он предложил нам сделать фильм.

Александр Николаевич предложил мне совместную режиссуру, это была его идея, чтобы мы работали вместе над этой картиной. Он предложил мне найти для этого подходящий сюжет. И, поскольку за мной стояла эта тема, я, естественно, стал ее развивать. Понимая, что Александр Николаевич тоже будет заинтересован в этой теме, потому что это тоже его. Так и оказалось.
Нам дальше довелось пройти очень трудный путь, но нам помогали и курды, и русские, и французы, и хватило у всех, слава Богу, терпения и воли довести это дело до конца. Я очень очень всем признателен и счастлив, что это смогло состояться.

В фильме только намеками дается трагическая судьба курдов. Ведь в эпоху Саддама Хуссейна целые деревни были отравлены ядовитыми веществами. И в настоящее время турецкая часть Курдистана - там практически идет гражданская война. Но вы концентрируетесь именно на людях, мы видим крупными планами лица людей. Это был выбор?

Алексей Янковский: Конечно. Потому что то, что эти люди пережили, настолько чудовищно... Я видел своими глазами фотографии Халабджи [город в Иракском Курдистане, где в 1988 г. иракская армия уничтожила около пяти тысяч курдов, - прим.], то, о чем вы говорили, где было использование боевых отравляющих веществ против мирного населения. Одна эта картина уже перевешивает все, что вы только можете показать в документальном фильме. Это другая абсолютно сфера. Нужно, наверное, иногда показывать ужасы, чтобы люди понимали вообще о чем идет речь, находясь в этом благополучном окружении, но тогда мы теряем возможность вглядываться в нормальную жизнь человеческую. Здесь мы все-таки приехали к людям ныне живущим, мы хотим сохранить их лица, их интонации, мы не можем позволить вторгнутся этим ужасам. Это невозможно совершенно. Надо о них помнить, конечно. Мы постарались, чтобы зрители помнили, что за этим народом очень трагическая судьба. Но не только за этим ведь. Есть и другие народы, которые прошли очень страшный путь, и это о них тоже - «счастье нужно» нам всем, не только курдам.

Во время съемок произошла удивительная история. Среди героинь у вас есть русская женщина, Светлана Александровна Кадочникова, которая живет в курдской деревне, она уже старушка. В 1959 году она вышла замуж за иракца. Как произошла эта встреча?

Алексей Янковский: Она произошла благодаря человеку, который принял нас в Курдистане и который вообще очень много сделал для нас - Захави Санджави, замечательный режиссер, мой ровесник, заместитель генерального директора телеканала «Загрос ТВ», который вещает на территории Курдистана. Он окончил курс В.Абдрашитова в Москве, он прекрасно говорит по-русски и прекрасно образованный человек. Он нас принял и чем мог помог. В частности, он нам рассказал, что в таком-то селе - в селах, там группа сел - есть русские женщины. Это интересная сама по себе история, как они там оказались. Ведь у Советского Союза с Ираком непростая история. А история курдов еще более непростая. В 1945 году была такая Мехабадская республика в Иране - маленькое независимое курдское государство - которая пала, и люди, защищавшие его под управлением Мустафы Барзани, отца нынешнего президента Курдистана, смогли прорваться за Арак, за границу тогдашнего Советского Союза, на территорию Азербайджана, так называемые «пятьсот барзанцев». Они прошли в Советский Союз, и там их сначала интернировали, попросту говоря, за колючую проволоку посадили, а потом они жили более или менее отдельно, и к моменту событий, о которых рассказывает наш фильм, они жили в деревне под Ташкентом, и некоторые из них учились в партийной школе в Ташкенте. Таким образом наша героиня, русская, жившая в Ташкенте, познакомилась с одним из этих барзанцев. Они были воины, но дальнейшая судьба у них не у всех была военная, муж Светланы больше не воевал после этого, он был школьным учителем. Когда вдруг в 1958 году изменилась политическая обстановка в Ираке, им дали амнистию и они смогли вернуться. Их встретили в Ираке, как героев. Тогда был краткий период дружбы, сам Мустафа Барзани, мулла Мустафа, как его называют до сих пор с большой любовью, он пользовался популярностью и среди тогдашнего арабского населения Ирака. Их встречали совершенно замечательно. И вот они со своими семьями приехали в Ирак. Дальше на них обрушились самые разнообразные несчастья. Только часть этих несчастий Светлана рассказывает у нас в кадре. Только часть. Это страшна совершенно история, немыслимо, как в этом можно было выжить, но вот такой характер русской женщины мы видим перед собой, русской женщины!..

Хайал-хан, одна из героинь фильма  «Нам нужно счастье».
Хайал-хан, одна из героинь фильма «Нам нужно счастье». © Les Films d'ici

В фильме есть фраза, о том, что «эти люди выбрали терпение и течение жизни способом жизни». Но создается впечатление, что они ничего особенно и не выбирали: так, как они живут сейчас, это могло быть и век назад и, может быть, даже в эпоху Месопотамии...

Алексей Янковский: Совершенно верно. Как раз об этом я и думал всегда, потому что для меня этот фильм в какой-то степени фильм о той древности, в которой я жил в детстве. Это есть. Но в этих словах – это слова А.Н. Сокурова, слова его текста – в этих словах есть правда. Потому что в мусульманской среде действительно очень важно принять течение жизни, это один из фундаментальных принципов. А мы имеем дело все-таки с мусульманским обществом. Хотя курды к исламу питают сложные чувства, там не все так просто, но все-таки они живут внутри исламской традиции. Поэтому, да, - принимать. Вообще принятие себя, принятие жизни – это очень важная вещь как раз для того, что вынесено в заголовок нашей картины. Надо себя принимать, надо себя прощать, и тогда какой-то путь открывается перед человеком. Поэтому не даром тут связаны эти понятия – счастья и способа жизни, который состоит в принятии течения ее.

Алексей Янковский и Александр Сокуров на презентации их фильма в Национальной галерее "Же де пом", Париж, 19 октября 2010 г.
Алексей Янковский и Александр Сокуров на презентации их фильма в Национальной галерее "Же де пом", Париж, 19 октября 2010 г.

Вы многие годы работали с А.Н. Сокуровым, в самых разных ипостасях, на самых разных этапах создания фильма. Но вы также и режиссер, режиссер в том числе. Какую роль он сыграл в вашей жизни? Наверное, очень большую.

Алексей Янковский: Очень большую роль. Видите ли, Александр Николаевич режиссер par excellence, удивительный режиссер, именно режиссер. А я - человек, которому абсолютно всё интересно, и я, да, к сожалению «в том числе и режиссер», может быть, это неправильно.

Я думаю, что я оказался режиссером именно поэтому, что мне все хотелось испытать, и вобрать, и увидеть. Я в группе Александра Николаевича оказался отчасти случайно - так обстоятельства сложились, в 1986 году. Но меня настолько привлекала визуальная часть жизни, изображение, работа с изображением, что, я думаю, у меня не было другого пути. Другого такого режиссера в Петербурге нет, и, если этим интересоваться, интересоваться внутренней жизнью изображения, то надо было к нему придти. Но вот так получилось, что я пришел к нему очень рано, мне было 17 лет.

Какую роль он в жизни моей сыграл? Ну... это моя жизнь. Но не только. Вот как раз в этом сложность была, что нужно было всегда заниматься чем-то и другим, иметь возможность не быть вовлеченным полностью. Чтобы быть полезным там, нужно приносить откуда-то со стороны что-то хорошее. Ну, непростая это жизнь, но она уже продолжается больше двадцати лет.

Ваше отношение к Парижу? Это все же очень кинематографический город, город с большой нагрузкой истории. Есть ли какой-то ваш Париж?

Алексей Янковский: Это мой родной город. Я здесь не родился, но я здесь жил довольно долго, пока учился в киношколе Ла Фемис. И у меня здесь много друзей, у меня здесь работа - я здесь не хожу постоянно на службу, но моя работа постоянно связана с парижскими компаниями. Так что уже много лет оказывается так, что я приезжаю сюда, как к себе домой, в какой-то мере. Как ко всякому месту, с которым связан кровно, к нему нет однозначного отношения. Его и любишь, и не любишь. Но вот так да, действительно, я прихожу сюда, как в свой город...
 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Остальные выпуски
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.