Я смерти не боюсь, - холодный мрак могилыДавно меня манит безвестностью своей, Но жизнью дорожу, пока хоть капля силыОтыщется во мне для родины моей…Я счастия не знал, но я готов свободу,Которой я привык, как счастьем дорожить, Отдать за шаг один, который бы народуЯ мог когда-нибудь к свободе проложить.
В рамках проекта «Президентский портрет» гостем «Кавказского дневника» в следующей передаче станет глава Республики Северная Осетия-Алания Таймураз Мамсуров. Для среднестатистического европейца, в контексте слов «Северная Осетия» возникают ассоциации с именем Виталия Калоева, потерявшего всю семью в авиакатастрофе над Германией и убившего швейцарского диспетчера, и трагедией Беслана. Вот пожалуй и все.
Россияне знают больше осетинские пироги, подпольную водку, что Осетия - лидер по числу памятников Иосифу Сталину и олимпийских чемпионов, знают дирижера с мировым именем Валерия Гергиева и первую женщину–дирижера Веронику Дударову, конный театр династии Кантемировых…
Сегодня же в студии человек, авторитет которого мало кто может оспорить, и не только в республике. Как правило, на Кавказе - это старейшины или люди духовного звания, но здесь совершенно другой случай и полное исключение из правил, когда государственный чиновник-депутат парламента представляет собой воплощение Кодекса Чести горца.
Итак, Борис Кантемиров – из знаменитой фамилии всемирно известных наездников, заслуженный тренер России, обладатель черного пояса по каратэ, режиссер и он же руководитель Северокавказской студии кинохроники.
Из последней записи в блоге Кантемирова: «но мы же осетины! Как удержаться от соблазна изгадить память предков? Реки убили, воздух - и подавно, а памятники…ещё держатся». Об этом и разговор сегодня, а строки великого Коста Хетагурова станут его лейтмотивом.
Лермонтов и Горький, герои Кавказской войны и великие князья, Государи Императоры и первые секретари, всемирно известные художники и поэты, музыканты и космонавты – кто только не бывал во Владикавказе. Об Осетии и осетинах часто пишут как о народе, изначально и неизменно лояльном политическому продвижению и упрочению России на Кавказе, как о кавказском народе, «внутриимперская» судьба которого оказалась наиболее благополучной в императорской России на Кавказе. Впрочем, так оно и есть.
Для Бориса Кантемирова Владикавказ – его Родина, его прекрасный город, его гордость и его боль.
Борис Кантемиров: Об этом городе у меня нет никаких воспоминаний, кроме положительных. И сейчас, живя в этом городе, можно видеть неубранные мусорные кучи, разбитый асфальт. Но для меня все это – на втором плане. Самое главное – энергетика этого города. Это же неслучайно, что у нас много талантливых художников, талантливых музыкантов, вообще, людей искусства.
Я не хочу обидеть ни одну столицу северокавказского региона, но по такому проценту именно творческих людей, творчески мыслящих людей, наверное, Владикавказ занимает однозначно первое место. Дело не только в генетике представителей какой-то одной национальности, а именно в переплетении культур сотен национальностей и складывалась культурная прослойка, давала какие-то новые импульсы для созидательной творческой жизни. К счастью, до сих пор это сохранилось.
RFI: В начале века во Владикавказе процветали такие гостиницы, как «Франция» (потом она – «Париж»), «Лондон», «Гранд-отель». Откуда это?
Борис Кантемиров: Владикавказ строили либо отставные генералы и офицеры царской армии. Если это были представители местного населения, то те, которые отслужили в армии. А как мы знаем, в те годы это был самый популярный вид путешествия по Европе – со штыками или без штыков, не знаю. Все-таки тогда Европа была более развитой индустриально и культурно. Конечно, все это хотелось «притянуть» сюда. Немножко все это начинает меняться, сейчас появилось больше национальных названий, люди сами начали понимать, что перегнули немного палку, и идет такое «самолечение».
RFI: Одним из самых любимых мест владикавказцев тогда являлся проспект Мира. Когда-то он был Нестеровским бульваром, потом Александровским проспектом, потом его называли проспектом Сталина. Он застраивался как пешеходный бульвар...
Борис Кантемиров: Слава Богу, это до сих пор пешеходный бульвар. Какие-то там лихачи блатные пытаются иногда проехаться по нему, но это пресекается госавтоинспекцией нашей. И такое новшество: «Радио Владикавказ» поставило динамики, и с утра до вечера играет и симфоническая, и зарубежная, и местная (музыка – ред.), но именно лучшие образцы. Там не услышишь какой-нибудь «больной» рэп. Если зарубежная, то это какой-нибудь блюз, джазовая музыка. Если это наши, то это не «стихотворцы», которые за 5 минут написали стихи, а потом под общекавказский ритм очередную маразматическую песню какую-то. Всегда прелесть Кавказа была в том, что на этом маленьком клочке все были абсолютно разные. Унифицируемся, причем, далеко не в лучшую сторону.
RFI: А нувориши, о которых вы часто пишете, не пытаются приватизировать исторический центр?
Борис Кантемиров: Нет-нет. В этом плане общество остро реагирует на какие-то подобные попытки. Если когда-то, в те же 70 годы, могли построить такое убожество, как «Дом быта» или «Дом моды», то сейчас на это смотрят по-другому. Частные владельцы реставрируют и приводят в более или менее сносный вид эти дома.
RFI: Есть у вас какой-то любимый уголок во Владикавказе, куда вы приходите, чтобы остаться наедине с самим собой?
Борис Кантемиров: Старый центр. А посидеть… наверное, еще не в том возрасте, когда могу сесть и посидеть.
Здесь сделали несколько интересных скульптур: Коста Хетагуров, сидящий на аллее проспекта. Воспоминание такое освежили – два старичка, играющих в нарды - скульптура прямо на скамейке, как это раньше было, они сидели через одного. При всем при том, что у людей пока много сложностей, но город все равно красивый и народ красивый.
RFI: Вы, слава Богу, еще не только чиновник-депутат, не только спортсмен, но, пожалуй, самое главное, вы - очень творческий человек. Студия кинохроники «Северокавказская», которая была оплотом всего документального кино всего Северного Кавказа - сегодня есть какие-то реальные шансы, что она сумеет восстановиться?
Борис Кантемиров: Шансы есть всегда. Насколько они велики, я пока говорить не могу. Но вера в то, что мы возродим студию, конечно, есть.
RFI: А, помимо веры, есть поддержка руководства республики?
Борис Кантемиров: Есть. 3 года назад, когда бросил все и стал работать на студии и изучил всю ситуацию – руки опустились, честно говоря, что я не туда попал. А потом – «глаза боятся, руки делают»: собрали пакет заявок, сценариев, отвезли в Москву. Там все удивлялись, когда мы подали заявки. Первый вопрос: «А вы еще существуете? Вы еще живете?».
Тяжело было вначале бороться с чиновниками, которым ты, вроде бы, объясняешь, и они делают вид, что они тебя понимают – это не местные, а федеральные чиновники, которые здесь располагаются. У них стоит задача приватизировать студию кинохроники. Им начинаешь объяснять, что этого нельзя делать ни в коем случае, что вы просто разрушите и сломаете то, что создавалось на протяжении 60 лет одним росчерком пера, им пытаешься объяснить – не доходит просто до людей. Не доходит, потому что эта рыночная экономика мозги, конечно, сильно всем скрутила.
И когда ты говоришь, что нужно спасать кино, я смотрю в глаза – и мне не верят, говорят: «сколько же он оттуда хочет выжать из этой идеи?».
Когда-то товарищ мой Мурат Джусойты снял фильм «Горец» и это не об осетинах, о чеченцах, казаках - это о Кавказе, о чести, о доблести, долге. И фильм, который сейчас пока в виде сценария лежит, именно такой же – тоже Мурат Джусойты написал сценарий по произведению Алана Черчесова (финалист букеровской премии 2006 года – ред.). Любой человек, любой житель Кавказа сможет сказать, если мы его сделаем - «да, это фильм о нас».
RFI: Как сохранить национальное самосознание?
Борис Кантемиров: Оно все начинается с того, как ты стоишь, как ты разговариваешь, как ты смотришь, как ведешь себя. Когда товарищ мой из Голландии приезжал сюда в начале 90-х, его шокировало то, что я с отцом не могу за одним столом сидеть и т.д. Он был в шоке, а потом, когда две недели побыл и уезжал, он просто перед отцом «хочешь, - говорит, - я на колени стану? Я вас прошу только об одном: не забывайте то, что вы имеете. Вы даже не представляете, насколько вы богаты, притом, что в ваших магазинах ни черта нет». Это было в начале 90-х. Это богатство, если мы упустим, то потом уже никакими «Сникерсами» не заменишь.
RFI: Возвращение осетинского языка присутствует или нет?
Борис Кантемиров: Есть две версии возвращения осетинского языка – официальная и неофициальная, так называемая «неуправляемая». Не точно знаю, но две-три волны такие я пережил. Потому что у меня было в детстве такое, что, живя в городе, я практически переставал говорить на осетинском языке. Но, слава Богу, были живы тогда мои бабушка с дедушкой, меня отправляли в Беслан, через две недели я оттуда приезжал опять осетином.
И дело даже не в том, на каком языке говорят жители нашей республики, а дело в том, что с языком теряется не только самобытность, а теряется основа любого народа, духовный стержень народа. И когда мы его начинаем терять, когда теряем основополагающие вещи, как уважение к старшим, уважение к женщинам, сдержанность в словах, в мыслях, в еде – то, что пропагандировалось и считалось лучшими чертами, проявлениями человеческой натуры, когда все это начинает уходить, мы сталкиваемся с хамством, с беспринципностью, с подлостью, мы начинаем понимать, что одна из главных причин – это потеря языка, потеря этих звуков, которые приводят нас в чувство.
Даже не осознавая этого, у молодежи идет большая сейчас тяга к тому, чтобы вернуться к родному языку и говорить на родном языке, нежели у старшего поколения. Потому что в них просыпается что-то такое, и это не чья-то конкретно заслуга. Это природа регулирует: до тех пор, пока народ стоит того, чтобы быть спасенным, какая-то внешняя сила периодически лечит и спасает нас.
RFI: Борис, есть надежда, что в кавказском пространстве искусственные границы, которые были созданы между дагестанцами, чеченцами, ингушами, осетинами, кабардинцами, сотрутся?
Борис Кантемиров: Народы уже давно созрели, не считая каких-то моральных уродов, которые где-то в Интернете еще… Вечная битва между ингушами и осетинами, которая в Интернете была, уже почти сошла на нет. И это радует. Это говорит о том, что этих горлопанов стало намного меньше. Это поколение политиков, которые беды и проблемы своего народа сваливали на наличие рядом какого-то другого народа, какие-то исторические факты поднимали и т.д., это уже проходит, это битая карта, это не пройдет.
То есть, меня не убедишь сейчас в том, что у нас плохая промышленность из-за того, что у ингушей в 92 году с нами что-то получилось. Ингушей не убедишь, что инфраструктура у них не развита потому, что в 92 году из Карца были изгнаны ингуши. Сколько лет прошло! У всех была возможность проявить, показать, что-то построить, что-то сделать.
Другой вопрос, что сейчас на Северном Кавказе, я считаю, недостаточными темпами идет подъем экономической инфраструктуры, которая бы заняла людей и которая бы дала возможность людям зарабатывать деньги некриминальным способом. В свое время в одном из прямых эфиров на телекомпании «Мир» я выступил с критикой той же программы Хлопонина, где он предлагает нас расселить по Сибири, по Уралу и дать нам работу. Чистейшей воды авантюра.
Сначала 20 лет всей России объясняли, что Кавказ – это такие злые бородатые дяди с кинжалами, которые только убивают и насилуют, всю Россию в этом убедили, а теперь говорят: «ловите кавказцев, они сейчас к вам приедут». Маразм какой-то. Я никуда не хочу уезжать. Кто хотел уехать, все давно уехали. Нам не нужна ваша программа, мы и без вас справимся. Дайте нам возможность жить и работать здесь. Зарабатывать свой кусок хлеба у себя на родине.
То, что сейчас идет плохо скрываемая поддержка националистических организаций, то, что позволяют этому клоуну-Жириновскому выкрикивать эти лозунги про то, что «довольно кормить Кавказ» - за это уже сажать давно пора. За такие вещи, когда руководитель федеральной силовой структуры, докладывая, говорит, что совершено такое-то преступление «лицами кавказской национальности».
И в то же время, муж с женой убили и сожгли своего ребенка. Что же вы здесь не говорите, какой они национальности? Преступник есть преступник, и никогда не надо заострять внимания ни в том, ни в другом случае, на том, откуда он и что он. Понятно, что идет эта тенденция, и создается ощущение, что, либо это от тупой такой безграмотности, то ли это идет такая целенаправленная акция, чтобы все-таки в напряжении держать этот регион.
RFI: Мы говорили с Борисом больше часа, и каждый следующий фрагмент вырезала, с мыслью, что такие, как он, никогда не будут назначены ни в губернаторы, ни в какие другие начальники – уж больно вольный дух в этом горце Кантемирове. Он считает, что должен своему городу, своему народу, своим горам, и поэтому он не в числе «откормленных и сытых овец, которые увидели островок сочной зелёной травы на пастбище. Они уткнулись в неё носом и глазами, и они бесконечно счастливы. Им больше ничего не нужно. Жизнь удалась!» (из интервью Бориса Кантемирова)
Борис Кантемиров: На фоне этих вечных конструкций природных ты начинаешь понимать, что все, что мы делаем, все, что мы творим, и все наши хитросплетения и интриги, которые для нас кажутся какими-то значимыми, на самом деле, это такая мелочь! Так все это ничтожно. Единственное, что имеет вечную ценность – это то, что гармонирует с тем, что вокруг тебя. Как только ты пытаешься быть каким-то хитромудрым, ты превращаешься в ненужный листик просто. Ты, может быть, еще будешь жить, а природа тебя уже давно выкинула, потому что ты – не ее часть.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться