Кто стоит за ежедневными убийствами в Дагестане? Возможна ли полноценная интеграция Северного Кавказа в Россию? Светского, но со свободой вероисповедания, со своими обычаями, но не нарушающего российские законы и о себе - бывший главный редактор Общественно-политического еженедельника «ЧЕРНОВИК» - Надира Исаева
Лауреат международной премии свободы прессы, бывший главный редактор дагестанского общественно-политического журнала «Черновик» Надира Исаева сегодня гость «Кавказского дневника».
Для того, чтобы доказать, что Исаева и еще четверо журналистов газеты ни к боевикам, ни экстремизму, не имеют никакого отношения, следователям, прокурору и суду понадобилось три года.
В мае 2011 года с них было снято официальное обвинение в экстремизме и «умышленном распространении информации, призванной возбудить вражду в отношении сотрудников правоохранительных органов.
Но, судя по тому, что Исаевой пришлось оставить пост редактора и уйти на вольные хлеба, интерес спецслужб к ее персоне не утихает и позволяет им пополнять досье на строптивого журналиста.
RFI: Добрый день, Надира! Думаю, что «звездная болезнь» - это сказано не про вас. Расскажите немного о себе то, что обычно остается за кадром и не выносится на первую полосу.
Надира Исаева: Я по образованию экономист. Успела попреподавать предмет «аудит» в одном из институтов республики. Добровольно сама ушла, потому что посчитала, что в 23 года человек не может, не имея практического опыта, преподавать студентам предмет.
Случайно попалось под руку объявление о том, что в газету «Черновик» требуются журналисты, именно экономисты по образованию. В «Черновике» в то время большое внимание уделялось подаче экспертной экономической аналитики, поэтому то, что я делала, было востребовано.
Я очень долго старалась никак не расширять сферу своих интересов профессиональных, потому что мне хватало деятельности на этом фронте работы. Потом меня пригласили работать в администрацию нового президента. Тогда только создалось информационно-аналитическое управление президента.
RFI: Это при Муху Алиеве?
Надира Исаева: Да, это было при Муху Алиеве. Я с удовольствием перешла на новую работу, полагая, что могу заниматься реально аналитикой. Вся деятельность того управления, в конечном счете, свелась к цензуре, и я думаю, что это было предвестником тех процессов, первое наступление на прессу в Дагестане.
RFI: Вы не устроили пресс-службу президента…
Надира Исаева: Я думаю, что это было взаимно. Вполне возможно, что меня видели в качестве некоего пресс-киллера в администрации президента. Но я по своей наивности не понимала и, конечно, по своим убеждениям не могла выполнять эту роль. И этот период совпал со временем, когда в «Черновике» объявили конкурс на главного редактора. Предыдущий главный редактор как раз уходил, стал пресс-секретарем президента…
RFI: Расул Хайбулаев, который даже понятия не имеет, что на территории республики убито 13 журналистов. В одном из интервью он мне заявил: «А у меня нет такой информации».
Надира Исаева: Что я могу сказать? Мне кажется, наши пресс-секретари ровно настолько информированы, насколько востребованы в своей компетенции. Это был период становления газеты, Хаджимурат Камалов ее учредитель. Многие журналисты республики многим ему обязаны. Тогда, да и в последующем, «Черновик» был неким инкубатором кадров.
RFI: Команда журналистов, которые подняли газету на этот уровень, формировалась уже при вас?
Надира Исаева: В том успехе, который при моем участии случился у газеты – это успех энергетический. На самом деле, была очень хорошая, очень эмоциональная, жертвенная команда. Это человеческий капитал, накопленный еще и учредителем, его работой, мой ресурс – я, все-таки, закончила школу Хаджимурата. Очень многие факторы реально способствовали успеху.
RFI: Газета стала делом, частью вашей жизни. И под давлением официальных органов, или это, действительно, ваше решение покинуть пост главного редактора после того, как против вас было возбуждено уголовное дело по обвинению в экстремизме?
Надира Исаева: Уголовное дело было возбуждено в 2008 году против меня и еще 4 сотрудников газеты. Оно было возбуждено при Муху Гимбатовиче Алиеве, из администрации которого я ушла. Спустя 3 года нас суд оправдал полностью – всех пятерых.
На мой взгляд, при новом президенте политика сменилась. Я тогда говорила такую фразу: «Спасибо Муху Гимбатовичу за то, что боролся с журналистами правовыми методами». И, скажем так, он ли, прокуратура ли – в любом случае, все это происходило в его период.
И эту публичную войну проиграли прокуратура, которая за этим стояла, видимо, и ФСБ – проиграли. И теперь началась непубличная эпопея, когда стали сливаться кучи компромата, мерзкой грязи. Интернет сейчас, Facebook – просто невозможно читать.
RFI: Мы говорили о том, что масса компромата и на вас, и на сотрудников «Черновика» появилась в Интернете. За этим стоит?..
Надира Исаева: Я полагаю, за этим стоят, в частности, силовые структуры, в первую очередь, и только во вторую, гражданские – составляющая часть госвласти.
Но есть такой момент: я хочу признаться, что это – встречное движение. С одной стороны, я ощущала некую исчерпанность. Я просто почувствовала, что мне необходимо отойти, мне нужно снова немножко заняться собой, самообразованием, каким-то новым содержанием. И одновременно произошли такие события, я думаю, что и давление было на учредителя определенное.
RFI: Это, все-таки, была вынужденная мера.
Надира Исаева: Без ложной скромности скажу: у нас в республике не так просто найти хорошего журналиста, тем более, редактора – еще сложнее.
RFI: Чем вы сейчас занимаетесь?
Надира Исаева: Я очень много читаю. Это для меня некий сенсорный голод, который я утоляю сейчас. Читаю различную историческую литературу или литературу по геополитике. Я нахожусь в стадии формирования будущего. Я планирую выехать за рубеж, выучить язык, вернее, закрепить свой английский. Еще больше хочется изучать, исследовать, писать.
RFI: Вот давайте и вернемся к вашему внутреннему миру: cовершенно разные люди предстают перед взглядом, когда рассматриваешь ваши фотографии. То есть, в один период вы – совершенно светский человек открытых взглядов, открытой манеры одеваться. И вдруг, в одночасье происходит такая перемена: вы надеваете хиджаб, уходите в себя. Что произошло такого в жизни, чтобы можно было так радикально поменяться?
Надира Исаева: Слово «одночасье» здесь неправильно. Это очень длительный период жизни и очень немаленький опыт для моего возраста. Мне 32 года. Это объяснить трудно, это почти невозможно. Я на такой вопрос как-то ответила, что тот, кто поймет – не спросит, кто спрашивает – не поймет.
И поверьте, хиджаб я бы надела гораздо раньше. Одна из причин, почему я не сделала этого раньше – это эти уголовные преследования. Я очень переживала за моих коллег. Их четверо, и все они – мужчины. Женщин у нас как-то не похищали, а мужчин у нас в республике похищают. Если бы я еще надела хиджаб, это воспринялось бы как некая форма… «ну вот, мы же говорили, что они экстремисты».
Я думаю, что это – одна из причин, кстати, моего отстранения, потому что у нас негласно идет война с хиджабами в республике. Она идет негласно, но очень очевидно. Это был серьезный вызов и, конечно, воспринимался как некий признак протеста. Однако поверьте, там, где есть вера, протестов не бывает. То, что ты делаешь – не ради протеста, а ради Всевышнего. Разве это есть протест?
RFI: Что за идейная основа отделят ваше поколение от поколения 60-х годов, даже 70-х?
Надира Исаева: Мне трудно на ваш вопрос ответить, потому что у этой ситуации, этого протеста, этого конфликта есть очень много граней. И я бы не стала так однозначно говорить о старшем поколении. Во-первых, и внутри этого поколения существуют конфликты. Даже внутри. Есть очень многие села в Дагестане, как, наверное, и в Ингушетии, везде по Кавказу, поделенные надвое: сторонники традиционного, сторонники классического видения…
RFI: Но это появилось буквально в последние 8-10 лет…
Надира Исаева: Это обострилось в последние 8-10 лет, а вызревало, я думаю, еще с конца 70-х. С конца 70-х такое поколение, как «первопроходцы», подпольно читало лекции, обучало, учило.
Мы все еще пребываем в плену советской идеологии, я и себя порой не отделяю. Я помню, какой трепет я испытывала, когда надела красный галстук, выигрывали спортсмены Советского Союза -играли гимн. Вытравливали всякое религиозное убеждение.
Конечно, будет конфликт. Он не может не быть. А эти люди росли в условиях полного отсутствия государственной идеологии как диктатуры. И объяснять, что были просто какие-то западные, зарубежные эмиссары из арабских стран – это примитивно.
RFI: Это примитивно хотя бы потому, что Дагестан, как никакая другая республика, воспитала массу духовных лидеров – шейхов, алимов - и эта правда в молодых сегодня вылилась в то, что очень жестко разделилось население по религиозному признаку, но самое страшное: началась война внутри народа. Ни одного дня не проходит без того, чтобы не было убийства с той или другой стороны. И при этом, и те, и другие оправдывают силовые карательные меры. Брат встал против брата.
Надира Исаева: Но как действовать, когда кругом ходят вооруженные – с пистолетами – люди? Тебя похищают: у любого молодого человека есть риск быть похищенным и просто невозвращенным. Кому сопротивляться и как сопротивляться? Я вам говорю о прессе, которую уже «заткнули».
Гражданская власть, на мой взгляд, - некий тихий пособник силовой политики, которая стала все более доминировать в регионе. Силовой, репрессивной.
Вернемся к тому же учителю школы cела Cоветское: ну, не дело директора школы воевать с хиджабами! И почему министерство образования, имея в своем активе 3 убитых директора, не прекращает, не останавливает своих директоров? Не скажет: «Хватит! Согласно Конституции, женщина имеет право одеваться так, как считает нужным. Это не вопрос, в который имеет право вмешиваться школа».
Притом, что мы – чуть ли не лидеры по России по количеству набранных баллов по ЕГ и знаете, по какому предмету? По русском языку. Представляете? Лучше, чем остальная Россия, у нас в Дагестане знают русский язык. Минобр это просто никак не волнует.
Я вспоминаю историю с Берией. Он старался воевать с «врагами народа», понимая, что это то, что служит карьерной лестнице. К сожалению, на том кавказском пространстве активные демонстрации, махающих в сторону экстремизма – есть некий фактор твоей лояльности и гарантирующий тебе продвижение вверх по лестнице.
Все силовые структуры, по преимуществу, карьерный рост обеспечивают представителям из органов федеральных - именно те, кто воевал с экстремизмом, терроризмом. А какими методами они воюют – всем все понятно.
Каждую большую проблему можно разбить на маленькие и очень просто решать. Не усугублять отношения. Ну, если люди хотят учиться в раздельных школах – почему это не позволить? Это есть остатки нашего советского мышления.
Я не исключаю, что в Дагестане – в Чечне, Ингушетии уже есть свой аналог некоего авторитарного правителя – отрабатывается подобный вариант, подыскивается подходящая кандидатура. И последние события: ухудшение обстановки в Кизлярском районе, не исключаю, что здесь идет апробация неких политических сил, которые могут быть выдвинуты как авторитарные руководители.
RFI: Что способно нивелировать всю эту ситуацию и привести к согласию народ?
Надира Исаева: Религия. Ислам как религия, которая не разъединяет. Есть даже определенная корреляция. У нас где были наибольшие вспышки исламского вооруженного сопротивления? Где наиболее радикальная, выражаясь вашими терминами, молодежь? Где? Хасав-Юрт, Махачкала, Карабудахкентская зона, Дербент.
Это территории межнациональные, это территории, где внутренние межнациональные противоречия были наиболее острыми. На них фактор национализма как фактор раздора исчерпал себя. Этот аргумент в Дагестане не работает. Фактор национальности как фактор исключительной самоидентификации уходит на второй-третий-четвертый план. Урбанизируется население, и здесь на передний план выходит ислам.
Почему ислам такого фундаментального толка? Именно в силу массы накопившихся противоречий, именно в силу нарастания социальных конфликтов, поляризации этого общества. В таких обществах всегда религия будет приобретать наиболее жесткие, наиболее, опять-таки, «радикальные», фундаментальные черты. Она приобретает именно в эти периоды.
RFI: Представители фундаментального ислама, о котором вы говорите, замешаны во всех терактах и на территории Дагестана, а также в Москве.
Надира Исаева: Мы же не знаем, кто стоит за всем этим, и почему все это происходит. Те убийства руководителей, связанных с духовным управлением мусульман Дагестана – у нас очень много вопросов: кто и зачем их убивает? Мы не знаем, никто не расследовал.
Если бы государство было реально заинтересовано, почему оно не расследует и не показывает: да, Максуда убили эти, эти и эти (Максуд Садыков - ректор Института теологии и международных отношений, убит в Махачкале 7 июня 2011- ред.). Нет, мы же не раскрываем вопрос. Да, Курбанова убили. (28 июля 2011 убит глава пресс-службы президента Дагестана Гарун Курбанов – ред.). Кто убил? Непонятно. Мы не закрываем вопрос, мы не ставим точки над i.
Наша журналистика и духовенство обладают очень опасным потенциалом. Опасным в том плане, что каждое слово может убить. Ту позицию, которую занимают журналисты, ту ангажированную информацию, то, как они ее подают, на самом деле, и журналисты, и не редко духовное управление, которое не отрицает теперь, что через него формируются списки «неблагонадежных», которые впоследствии оказываются жертвами либо незаконных спецопераций, либо жертвами похищений – они же этого не скрывают.
То есть, я вам тенденцию показываю: не с оружием в руках, но они фактически подстрекают это оружие, они фактически его направляют. Негласно директора школ формируют списки для 6 отдела - детей, родители которых носят хиджабы, отцы бороды носят. Эти списки куда идут и для чего?
Обратите внимание на такую вещь: что такое мое право носить такую или такую одежду? Это мое фундаментальное право, это моя свобода. Моя свобода.
RFI: Что может сегодня спасти Дагестан?
Надира Исаева: Хотим мы это признавать, или не хотим признавать, есть фактор захвата российской территории. Кавказ не интегрировался как равноправный партнер в российское государство. Мы есть некий придаток. Нас кормят, нас дотируют - мы шантажируем сепаратизмом.
Это не отношения равных партнеров. Это отношения либо вассалов, рабов, холопов – как хотите назовите – и всегда на такой территории протест рано или поздно появится. Тем более, что этими территориями управляет один-единственный механизм, который создает империя для управления – это коррумпированные элиты.
Представьте, у российского бюджета вдруг возник такой колоссальный дефицит, что она нам скажет: «Нет, я больше не справляюсь с финансированием, давайте вы сами как-нибудь выкручивайтесь». И мне кажется, тогда мы просто от этого опьянения массы, кучи денег, пьяные от этой роскоши, которая навалилась незаслуженно, мне кажется, мы просто протрезвеем и сразу начнем работать.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться