Французские газеты: «Воюет ли Франция»

Несмотря на то, что номера французских газет верстались до сегодняшних событий в Нормандии, журналисты не оставляют тему терактов и исламистской угрозы. Так левая Libération на первой полосе публикует фотографию вооруженного французского солдата, патрулирующего Английскую набережную в Ницце, где на заднем фоне спокойно загорают отдыхающие. Как Франция за два года стала главной целью джихадистов и какие слова произносят французские политики, говоря о терактах.

Президент Франции Франсуа Олланд посетил командный центр, отвечающий за проведение антитеррористической программы Vigipirate, в пригороде Парижа, 25 июля 2016. REUTERS/Ian Langsdon/Pool

Франция стала выбирать слова

Главный вопрос номера: «Воюет ли Франция?». «Власти опасаются говорить о борьбе с терроризмом как о каком-либо другом вооруженном конфликте. Мнения специалистов разнятся».

«В Елисейском дворце хорошо знают определение войны согласно международному праву и не рискуют пока еще использовать эту семантику», — пишет журналист Лор Бреттон. Она напомнила, что после январских терактов 2015 года Олланд сразу заявил, что Франция находится в состоянии войны, а уже через несколько дней премьер-министр Франции Манюэль Вальс, выступая в Национальном собрании, выразился иначе. «Воюет ли Франция? На самом деле, этот вопрос не так важен, потому что террористы, джихадисты, которые бьют по нам три дня подряд, ответили на него. Теперь вопрос стоит, может ли Франция в этой войне победить?». Уже после парижских терактов в ноябре 2015 (второй массовый теракт, в ходе которого погибли 130 человек) и президент, и глава МВД, и глава правительства пришли к выводу, что «война» все же термин подходящий и самый точный.

Несмотря на то, что все последние события во Франции власти сразу же называли терактом, глава республики продолжает настойчиво избегать термина «Исламское государство», используя вместо него арабский термин ДАИШ, напоминает Libération.

Правый политик, экс-президент Франции Николя Саркози то, что происходит во Франции, назвал «войной цивилизаций»; вслед за ним все правые политики стали использовать это выражение.

После событий в Ницце президент Франсуа Олланд оставил термин «война», говоря о терактах. В Елисейском оправдываются. «На этот раз перед нами не сеть или военная организация», — цитирует Libération советника президента. По его словам, от термина «война» отказались потому, что он «придает большее значение врагу, который подпитывается шумом, всякий раз возникающим в медиа после его деяний, и надеется, что у него появятся последователи».

Когда еще джихадисты пытались захватить церкви

После взятия заложников в церкви, в ходе которого нападавшими был убит местный священник, на своем сайте газета Libération большой заметкой напомнила, что это не первое нападение на церковь во Франции. В апреле 2015 Сид Ахмед Глам готовил теракты в церкви парижского пригорода Вильжюиф, при этом задержан он был случайно. Глам вызвал скорую после того, как по неосторожности выстрелил себе в ногу. В автомобиле и квартире Глама было найдено несколько автоматов, пистолетов и бронежилетов.

Глам был программистом. После изъятия компьютерного оборудования 24-летнего алжирца следствие нашло зашифрованные сообщения, в которых содержались инструкции по поводу того, как и какую церковь следует выбирать для теракта. Прокурор Парижа тогда заявил, что у Сида Ахмеда Глама «была найдена документация на арабском языке, в которой речь шла о террористических организациях Аль-Каида и ИГ».

«Он говорил о том, что теракт может быть совершен на пару с человеком, который находился в Сирии. Именно он настоял на том, чтобы целью теракта была церковь», — объяснял прокурор Париж Франсуа Моленс. Газета Le Figaro тогда получила доступ к части документации из компьютера Ахмеда Глам. «Что касается церквей, то в парижском регионе трудно скрыться (после теракта). Ты можешь посмотреть через Google Map: подходящие церкви с большим количеством прихожан находятся неподалеку от жандармерий или комиссариатов полиции», — объяснял он тогда своему возможному напарнику.

Почему Франция стала главной целью

Libération пишет, что став европейским лидером в борьбе с террористами из ИГ во имя своих попранных ценностей, Франция рискует вновь вызвать огонь террористов на себя. На Францию напали «из-за ее ценностей»: свободы, равенства, братства и разделения между властью и религией, говорили французские власти.

За два года именно республиканские ценности стали главной мишенью джихадистов. «Светский характер государства воспринимается как „неверность“, свобода — как „разврат и непристойность“, а свобода слова — как „оскорбление пророка“», — отмечает журналист. После атаки на Charlie Hebdo террористы ИГ распространили обращение к президенту Франции и французам, в котором заявили, что те «перешли все красные линии», напоминает Libération. Потом ИГ обвинили Францию в том, что «она не только оскорбила пророка, но и сражается против ислама на своих территориях, тогда как французские самолеты ведут бомбардировки земель халифата».

По логике ИГ Франция — страна «самых неверных» потому, что в 2010 здесь был принят закон против хиджабов в общественных местах и в 2004 — против проявления религиозной принадлежности в школах. Вмешательство в конфликт в Афганистане, затем военная операция в Мали также стали поводом для джихадистов. И то, что Франция всякий раз говорит о том, что готова сражаться за свои ценности, только вызывает больший гнев у террористов ИГ, и они вновь избирают Пятую республику своей целью, считает профессор Лондонской экономической школы Фавас Гергес (Fawaz Gerges).

Кроме того, большинство бойцов террористической группировки ИГ — французы с корнями из стран Магриба, что тоже объясняет тот факт, что Франция все время остается на линии огня. «Члены ИГ мечтают добраться до США, но у них просто нет средств», — считают эксперты.