Париж-Петушки

Французская склонность к забастовкам, писал несколько лет назад Time, «происходит из мятежной левацкой традиции, ведущей свои истоки из Великой французской революции, Парижской коммуны, движения Сопротивления и мая 1968-го года». Французы, действительно, обожают ворчать и бастовать. К несчастью, две этих привычки образуют замкнутый круг. Недовольство приводит к забастовкам, а те возвращают все на круги своя.

REUTERS/Gonzalo Fuentes

«Дорогая, прости, но мы сегодня не приедем, – пишет мне за полчаса до назначенного ужина подруга, живущая в одном из ближайших пригородов Парижа. – Мы на вокзале, и у нас здесь ходит один поезд из трех, а вечером их почти вообще не будет. F***g [нехорошая] SNCF !».

«SNCF – это мой враг народа № 1, – жалуется на следующий день другая знакомая за ланчем. – За те пять лет, что я в Париже, они чудовищно подняли цены. У меня есть скидочная карта для тех, кому меньше 27, но билет туда-обратно на уик-энд в Марсель обходится мне в 140 евро, поезда вечно опаздывают и у них все время какие-то проблемы».

Ее отец работает в Париже и ездит домой, на юг, каждые выходные. Сейчас он пробует себя в новом качестве: пишет книгу о своих приключениях на французской железной дороге. Приключения, разумеется, неприятные, случаются с ним, как только он садится в поезд.

SNCF – это французский эквивалент РЖД, национальная железнодорожная компания, работники которой с фанатичной регулярностью устраивают забастовки. Обсуждение забастовок SNCF – идеальный вариант для small-talk в лифте, выплескивания гнева с заламыванием рук, а также воплощение в народном сознании монополистического зла, несправедливых льгот и профсоюзных склок.

Очередная забастовка началась во Франции во вторник, 10 июня. Железнодорожники протестуют против реформы, целью которой является объединение SNCF и сети Réseau Ferré de France («Железнодорожная сеть Франции), которая занимается железнодорожными инфраструктурами. Реформа, обсуждение которой планируется в Национальном собрании Франции на следующей неделе, призвана стабилизировать дефицит отрасли, долг которой, по данным издания «Монд», составляет 44 миллиарда евро.

Работники железнодорожного сектора, со своей стороны, опасаются, что в результате реформы могут лишиться положенных им льгот. Профсоюзы при этом не могут договориться между собой и выступают каждый со своими требованиями: от полной отмены реформы до повышения уровня жизни для работников французских железных дорог. Простые французы тем временем негодуют, а президент Олланд обращается к бастующим железнодорожникам с призывом прекратить.

Французский комик Сиприан (Cyprien), прославившийся короткими скетчами, в которых он рассуждает о насущном – начальниках, дороговизне парижских квартир и комарах – сделал ролик, который так и называется: La SNCF. «Привет, меня зовут Сиприан, и сегодня мы поговорим об SNCF, не упоминая о том, что поезда опаздывают: такое во Франции происходит впервые». Скетч, в котором юный французский юморист приклеивает свою скидочную карту к телу, чтобы не забыть, не может прокомпостировать билет, путает цену со сроком годности на сэндвиче в вагоне-ресторане и, в конце концов, все-таки матерится по поводу опаздывающих поездов, собрал на Youtube почти восемь миллионов просмотров.

Не знаю, допишет ли отец моей знакомой свою книгу о французских железных дорогах, но, если допишет, то точно не станет первым. Несколько лет назад здесь уже вышло журналистское расследование под названием «SNCF, адская машина», за которым последовало экономическое эссе «SNCF: французский скандал», а в прошлом году свет увидел сборник из 130 «едких и смешных» писем в SNCF, который его составители предлагают показывать контролерам вместо билетов.

Впрочем, ни он, ни мои коллеги, ноющие в лифте, никогда не видели тамбура в подмосковной электричке и не ездили в плацкарте поезда Санкт-Петербург – Мурманск. Они просто привыкли к двухэтажным серебристым поездам со скоростью 300 км/час, интерьерам по эскизам Кристиана Лакруа и фермерским йогуртам в глиняных горшочках в вагоне-ресторане по пути в Ниццу. Отчего бы не поворчать.