Перейти к основному контенту
Париж вчера и сегодня

Бьевра – приток Сены

Опубликовано:

Из всех притоков Сены Бьевра – одна из самых знаменитых, поскольку она впадает в Сену в самом городе, в Париже. Кроме этого с Бьеврой связаны многочисленные предания, напрямую касающиеся истории Парижа и его обитателей. Пожалуй, только одной реке, впадающей в Сену, посвящен отдельный очерк. Это очерк Ж.-К. Гюисманса, который так и называется – «Бьевра» (отдельное издание La Bièvre, 1914, Ferroud).

Квартал Бют-о-Кай неподалеку от подземного русла Бьевры
Квартал Бют-о-Кай неподалеку от подземного русла Бьевры Н.Сарников/RFI
Реклама

История существования реки тесно связана с парижскими профессиями – дубильщиков кожи, красильщиков, ткачей, прачек. Бьевра берет свое начало в районе города Гвианкура (Guyancourt), однако если раньше она впадала непостредствненно в Сену в районе теперешнего вокзала Аустерлиц, то с начала XX века она попадает в центральный коллектор парижских сточных каналов, знаменитых парижских подземных водных коммуникаций, основы которых заложили еще римляне.

Существует два варианта происхождение названия реки. Согласно первому название происходит от латинского названия бобров – на латыни – biber. Другие исследователи считают, что это кельтский корень beber, слово, обозначающее темно-коричневый цвет. Есть вариант, по которому название происходит от латинского глагола bibere, что означает – пить.

Все эти слова – и слово «пить», и слово «темно-коричневый», и даже кельтское слово «bawa», что означает грязь, имеют отдаленное отношение к бобру его образу жизни этого животного: ни одни раскопки не смогли подтвердить, что на берегах Бьевры жили бобры – не было найдено ни одного скелета этого животного. Поэтому историки предпочитают вариант, согласно которому название свое река получила из-за своих мутных темных вод буроватого цвета. Эта версия впоследствии подкреплялась и другими, в которых мутный цвет воды превращался просто-напросто в грязный. По этой причине присутствие на гербе реки бобра следует считать не реальностью, а красивым вымыслом.

По легенде IV века Бьевра несколько изменила свое течение по той причине, что Святой Марцелл тремя ударами посоха укротил страшного Дракона, заставив его жить либо в пустыне, либо в воде. До пустыни было далеко, и дракон выбрал воду, а ближайшей рекой оказалась Бьевра, по руслу которой Дракон добрался до Сены, а затем и до моря.

Многие ученые разделяют мнение о том, что в эпоху неолита русло Сены проходило где-то в районе теперешнего канала Сен-Мартен, а Бьевра впадала в нее в районе теперешнего моста Альма. Со временем она потекла по современному руслу, оставив в стороне заболоченный район, называемый сейчас Маре (болото), и устье Бьевры обозначилось в районе вокзала Аустерлиц.

В XVI веке у Бьевры было и другое название – река Гобеленов или просто – Гобелена. Такое название было связано с тем, что на ее берегах расположились знаменитые мануфактуры, которые использовали ее воды в процессе окраски тканей и гобеленов. Уже тогда грязные воды Бьевры были символом нечистот.

Об этом мы находим красноречивое свидетельство в первом романе Франсуа Рабле о приключениях Гаргантюа и Пантагрюэля. Это эпизод, в котором рассказывается об одной из шалостей Панурга. Спутник Гаргантюа решил отомстить одной из парижских красавиц, отвергшей его ухаживания. Он посыпал ее платье порошком, привлекшим кобелей со всей округи. Эти кобели описали не только ее платье, но и дверь ее дома так, что образовался целый ручей, стекающий в реку Гобелену (Бьевра), и без того известную тем, что вкус воды в реке напоминает собачью мочу.

Такая репутация реки сохранилась надолго. Она сложилась еще в начале XI века. К 1085 году относятся первые упоминания о дубильщиках кожи, устраивавших свои мастерские вдоль реки. Эта профессия подробно описана в энциклопедии Дидро и Д'Аламбера, а вот слово tanneur –дубильщик кожи – сейчас фактически исчезло. Оно осталось только в названии фирмы, производящей изделия из кожи.

Кроме дубильщиков кожи на берегах Бьевры располагались и другие не менее вредные профессии – скотобойни и красильни. Отходы их работы сливались в реку, а затем они оказывались в Сене. Однако этот факт не остановил парижский парламент, который в 1376 году издал указ, обязывающий представителей всех этих профессий выбрасывать отходы в Бьевру, а не в Сену. Этот указ, судя по всему, не имел никакого эффекта, так как король Генрих III, один из первых королей, занимавшийся благоустройством Парижа, приказал изгнать все вредоносные профессии с берегов Бьевры и обязал их работать в пригороде Сен-Мартен.

В XV веке в район Бьевры приехали ведущие специалисты в области ткачества и окраски тканей, самый знаменитый из которых Жан Гобелен (музей гобеленов находится там и сейчас). Его мануфактура стала одной из самых известных в Европе, а ковры стали называться его именем – гобелены. Они были известны тем, что цвета со временем не исчезали, не становились блеклыми, не теряли свои изначальные качества. Секрет их окраски хранился в строжайшей тайне. Одни считали, что секрет заключается в том, что вода Бьевры очень богата кальцием, однако злые языки утверждали, что стойкость красок объясняется большим содержанием в воде мочи, в том числе и собачьей, упомянутой у Франсуа Рабле.

Но даже в такой крайне антиэкологической (выражаясь современным языком) ситуации, работникам мануфактуры тканей приходилось бороться за чистоту воды, которую они использовать для своих производственных нужд. Так Жан Гобелен добился запрета для прачек использовать воды реки Бьевры для стирки белья. Уже этот факт говорит о том, насколько вода в реке была грязной. Описание невероятно тяжелой и грязной работы парижских прачек можно найти в очерке Гюисманса.

По-своему тогдашние жители Парижа боролись за чистоту воды. К середине XIX века русло Бьевры было разделено на два рукава. Один назывался Бьевра живая, а другой – Бьевра мертвая. Этот второй рукав можно было бы назвать и по-российски – речка-вонючка. Такие речки и сейчас существуют почти в каждом городе России.

В конце XIX века русло Бьевры стало постепенно скрываться под землей, где она протекает и сейчас. Были сделаны сначала кирпичные своды, а затем были проложены трубы. Прогуливаясь по 13-му району Парижа и глядя внимательно себе под ноги, можно увидеть медные медальоны, которыми отмечены два рукава Бьевры (Бьевра живая, а другой – Бьевра мертвая). Эти медальоны очень похожи на медальоны, которыми в Париже отмечен знаменитый парижский меридиан, измеренный Домиником Франсуа Араго. Появлению этих медальонов мы обязаны мысли о воскрешении Бьевры. Эту мысль выдвигают многие: и артисты, и местные жители, и даже некоторые политические деятели муниципального уровня, однако, скорее всего, она так и останется в мечтах.

Сейчас в Париже Бьевра появляется на поверхности всего в одном месте – в сквере Рене Ле Галь, да и то в очень условном виде ручейка, стекающего куда-то под землю в основное русло реки. Именно в этом скверике русло Бьевры и может быть открыто, но планам этим, скорее всего, не суждено сбыться никогда.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.