В Минске прошла репетиция Мюнхенской конференции по безопасности

Минск снова предлагает запустить «Хельсинки-2», помочь с контролем на выборах в Донбассе и на российско-украинской границе. Руководство Мюнхенской конференции благодарно Беларуси, но противостоянию Запад — Россия, похоже, все эти предложения не помогут.

Президент Беларуси Александр Лукашенко (справа), председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер (слева) и глава белорусского МИД Владимир Макей, Минск, 31 октября 2018. Sergei Grits/Pool via REUTERS

На минувшей неделе Минск принял более ста участников заседания основной группы Мюнхенской конференции по безопасности — политиков, в том числе руководителей и министров ряда государств, экспертов, представителей военных структур, европейских чиновников и журналистов.

Двухдневная дискуссия проходила по правилам Chatham House — участники вправе использовать полученную информацию, но при этом ни личность, ни принадлежность докладчика или любого другого участника не могут разглашаться. Открывая встречу, Александр Лукашенко снова обратился к запуску нового миротворческого процесса под неофициальным названием «Хельсинки-2», впервые предложенного Беларусью в 2017 году.

Александр Лукашенко: «Тогда мы нередко слышали, что Беларусь слишком наивна, выдвигая такого рода предложения. Будем откровенны, некоторые намекали на то, что это и не дело Беларуси. Некоторыми белорусская инициатива была даже воспринята как предложение о пересмотре действующей региональной системы безопасности, которая, кстати, не работает. Хочу подчеркнуть — мы никогда не предлагали ничего перечеркивать. А сегодня замечаем, что количество сторонников этой идеи растет. Наша страна исходит из того, что в условиях, когда эта система дает сбой — а ведь она не позволила предотвратить кровавые конфликты в Европе: в Югославии, да в той же Украине — нужно принимать меры, чтобы восстановить ее эффективную работу. Ну или заменить, если не получится восстановить. Но для этого нужен диалог всех заинтересованных. <…> При этом Беларусь не является инструментом какой-то третьей стороны. Наше предложение — не попытка вернуться к предыдущим инициативам. Белорусское государство выступает за инклюзивный диалог, даже если нет гарантий того, что он завершится конкретным результатом. Лучше годы переговоров в данном случае, чем один день войны».

По словам Лукашенко, Беларусь «хочет ощущать свою большую востребованность со стороны основных мировых игроков» в разрешении кризиса на востоке Украины.

Александр Лукашенко: «У нас с Украиной огромный товарооборот. Это пятый или шестой партнер в наших торгово-экономических отношениях. Добавьте к тому, что у нас, как и с россиянами, с Украиной все переплетено. Даже мои прапредки родились в Украине. Фактически конфликт (происходит) на нашей земле, даже не у нашего порога. Поэтому мы так обеспокоены этой ситуацией. Проще говоря, мы можем взять на себя ответственность за обеспечение мира в восточных регионах Украины и контроль на российско-украинской границе, а также сопровождать проведение выборов на Донбассе, исходя из понимания того, что эти регионы являются неотъемлемой частью Украины».

Если председатель МКБ Вольфганг Ишингер так впечатлился «готовностью Беларуси предоставить свои силы для миссии на востоке Украины», что будет «счастлив принять Лукашенко на конференции в Мюнхене» в 2018-м или в 2019 году, то Россия восприняла предложения Минска прохладно. «Россия на этой конференции привлекла внимание к тому, что необходимо заниматься не придумыванием каких-то новых форматов или поиском какой-то другой платформы для выхода на окончательное урегулирование, а выполнять то, что было оговорено и подписано президентами на самом высоком уровне», ― заявил в кулуарах замминистра иностранных дел России Александр Грушко. Что касается диалога по безопасности в регионе, то основным мотивом, как выразился Грушко, было «сожаление по поводу деформации системы контроля за вооружениями». Именно Запад возвращается к холодной войне, подчеркнул представитель Москвы.

Александр Грушко: «Для нас ситуация абсолютно ясна, потому что Российская Федерация всегда исходила из того, что инструменты контроля над вооружениями край не важны для обеспечения безопасности. Собственно, что такое контроль над вооружениями? Это больше безопасности меньшими средствами. Именно Россия внесла решающий вклад в устранение наследия холодной войны, но, к сожалению, мы видим, что даже не в последнее время, а на переломе веков на Западе вновь вернулись к идеологическим и политическим построениям времен холодной войны. Это началось в 90-е годы — с расширения НАТО, которое, конечно, подорвало фундамент усилий по созданию подлинно коллективной системы безопасности без опоры на военно-политические блоки. Потом — агрессия против Югославии. Это перечеркнуло возможность движения в сторону подлинно общеевропейского проекта. А если нет общеевропейского проекта, тогда не очень понятно, ради чего мы создаем инструменты контроля над вооружениями. Многие представители Альянса говорят о необходимости модернизации Венского документа (Венский документ о мерах укрепления доверия и безопасности принят 30 ноября 2011 года на пленарном заседании Форума по сотрудничеству в области безопасности — RFI), но как можно говорить о новых мерах доверия, когда НАТО осуществляет политику сдерживания России. Мы поддерживаем так называемый структурированный диалог, который сегодня развивается на площадке ОБСЕ, и считаем, что, если его удастся удержать в сугубо профессиональном, деполитизированном ключе, он может создать некие условия для того, чтобы мы вновь вернулись к серьезному разговору по всем вопросам, связанным с контролем над вооружениями».

Участник заседания, руководитель экспертной инициативы «Минский диалог» Евгений Прейгерман в комментарии RFI заметил, что стороны говорят уже не столько о конфронтации Украины и России, сколько Запада и России.

Евгений Прейгерман: «Формат встречи основной группы предполагает дискуссию, но не предполагает обязательную политическую конкретику, он подстроен под основную конференцию в Мюнхене, которая проходит в феврале. То есть расчет на то, что здесь могут появиться какие-то новые идеи, а в Мюнхене политики уже могут как-то их более конкретизировать. Понятно, что для Беларуси это очень важно, это еще одно признание ее как переговорной площадки. Было очень много всего сказано за два дня, часто это выглядело какой-то неструктурированной дискуссией — некоторые официальные представители стран говорили о каком-то своем видении проблем, эксперты предлагали свои отдельные идеи… И здесь не столько, я бы сказал, диалог „Украина — Россия“, сколько „Россия — Запад“. Ну, как диалог — на уровне политиков, которые здесь присутствуют, мы скорее видим продолжающийся обмен конфликтующими нарративами. Одни объясняют, почему для них то, что происходит, плохо, и почему виновата другая сторона, а другая сторона делает то же самое».

Александр Лукашенко на встрече успокаивал Варшаву — дескать, почему Польша боится атаки с востока и собирается разместить американскую базу Форт Трамп, если «на востоке Беларусь, которая никогда с Польшей воевать не будет»? Между тем, военная база в Польше, видимо, активизирует давние планы Москвы по размещению своей военной базы в Беларуси. Во всяком случае, уже после встречи группы МКБ в Минске Александр Лукашенко во время посещения Витебской области 4 ноября заявил: «Поэтому не надо создавать лишние базы. В противном случае мы с россиянами должны будем отвечать. Значит, мы будем вынуждены что-то размещать, чтобы вам противодействовать».

Мюнхенская конференция по безопасности проходит с 1962 года. Участниками МКБ в первые 30 лет были военные и политические лидеры государств НАТО, с 1990-х годов в конференции участвуют представители стран Восточной Европы, государств постсоветского пространства, Китая, Индии и Японии.