Януш Онышкевич: Европа больше не купится на уловки Кремля

Грузия, Крым, Донбасс — Запад хорошо выучил неоднократные уроки Москвы, главное сейчас — не сдать ни одной позиции, тогда Россия будет вынуждена поменять свою политику, считает бывший зампредседателя Европарламента, советник министра обороны Польши Януш Онышкевич.

Один из основателей «Солидарности», экс-министр обороны Польши Януш Онышкевич RFI/ G.Charipkin

07:06

Януш Онышкевич: Европа больше не купится на уловки Кремля

Геннадий Шарипкин

Один из основателей «Солидарности», экс-министр обороны Польши, действующий участник Североатлантического совета НАТО Януш Онышкевич несколько лет был невъездным в Беларусь — в 2007-м вице-председатель Европарламента выступил на Дне Воли в Минске, где назвал Беларусь «аномалией в центре Европы». Но времена меняются — Беларусь уже пару лет ведет диалог с Западом, и европейский политик приехал в Минск по пятидневному безвизовому режиму, который ввела Беларусь в прошлом году. Накануне дискуссии о гражданском контроле над армией Онышкевич пообщался с журналистами, в том числе ответил на несколько вопросов RFI. Кризис в российско-западных отношениях Януш Онышкевич еще не считает новой холодной войной, он предпочитает называть обострения последнего времени «очень холодным миром без малейшего доверия».

Януш Онышкевич: «Я думаю, что даже президент Путин уже начинает понимать, что ни НАТО, ни Евросоюз, ни западные страны нельзя просто испугать давлением, получить уступки. Есть какие-то спекуляции, что в России разрабатывается новый подход к отношениям с Западом, но посмотрим, как это все будет. Проблема в наших отношениях с Россией такая, что, во-первых, вообще нет никакого доверия с нашей стороны. Россия просто показала, что не считает международное право обязательным к исполнению, показала, что превентивная война — это возможно, это находится среди инструментов российской политики. Мы уже имели пример превентивной войны в 2008 году в Грузии. Когда была эта война, все смотрели на то, что происходит в Южной Осетии, но никто не смотрел на то, что происходит в Абхазии — а это была совсем другая ситуация. В Южной Осетии русские могли как-то объяснять свое решение вторгнуться в Грузию как ответ на то, что сделал там Саакашвили. Но Абхазия — это совсем другое дело, там ничего не происходило. Россияне говорили: „ничего не происходило, но могло происходить“, „если что-то опасное может происходить, то мы имеем право на интервенцию“. Вот это очень опасная концепция. И то же самое произошло потом в Крыму».

Восстановление доверия пока, как считает политик, не входит в стратегический план Владимира Путина.

Януш Онышкевич: «Надо это доверие где-то частично, в зависимости от региона, выстраивать, но проблема в том, что стратегический план России — это план на ослабление ЕС, на ухудшение отношений между Европой и Соединенными Штатами, на раскол между Европой и США, чтобы получить определенные результаты с точки зрения баланса между Россией и Европой. Я не думаю, что мы сможем сделать на Западе что-то совсем новое и пойдем на какие-то уступки — надо просто держать очень ясную и хорошо определенную линию обороны наших позиций и надеяться, что русское правительство придет тоже к выводу, что эта политика не в интересах России. Потому что России никто не угрожает, столетия Россия не имела такой хорошей позиции — ей никто не угрожает. Россия только как-то вырабатывает такую атмосферу, что есть для нее опасность со стороны Запада».

Россия хотела влияния, огорчалась расширением НАТО, но сама наращивала военную мощь у европейских границ, подчеркивает советник министра обороны Польши.

Януш Онышкевич: «Россия имела все время претензии на участие, конечно, в кооперации со странами ЕС и НАТО в принятии основных решений, хотела иметь право вето. Это было очень видно в том плане, который выработал Медведев. Конечно, этого не могло быть. Россия просто как-то не учитывала того, что, например, российская экономика составляла 5% экономики Евросоюза, ВВП России на то время был на уровне Голландии. Очень трудно было считать Россию практически равным партнером в экономической сфере. В другой сфере Россия все время хотела как-то заблокировать расширение НАТО. В НАТО никто никого не тянул. Это миф, что Евросоюз, например, очень сильно хочет взять (в ЕС и НАТО) Украину. Украины никто не хочет в Евросоюзе! Это не так. Украинцы хотят и, по-моему, правильно (хотят). Нас (Польшу) там тоже никто не ждал — надо было прорваться. То же самое и с членством в НАТО. В России вообще как-то не помнят, что в Хельсинкских соглашениях записано, что каждая страна имеет право искать союзов, которые она считает полезными — это элемент суверенитета каждой страны. Это было потом подтверждено в Париже — в карте Новой Европы. И когда Россия создала Ташкентский договор, а потом Организацию Договора о коллективной безопасности, и Беларусь подписала этот договор, мы посчитали это совсем нормальным. Если Беларусь хочет иметь какой-то военный договор с Россией — пусть будет, это ее право. Мы входили в НАТО позже (военного договора России и Беларуси), мы не говорили: „Вот, тут Россия приходит к нашим границам, будет угроза“. Ничего такого не было. Россия имеет очень хороший инструмент диалога с НАТО — (Североатлантический) совет, и там все можно обсуждать. Но там ничего Россия не предлагает. Россия хочет все координировать на равных с США, а европейские страны в расчет не брать. Россия думает, что мировую политику определяют отношения между сверхдержавами, поэтому они с европейскими странами, с Польшей вообще не хотели говорить».

Что касается белорусской армии, то ее в НАТО воспринимают однозначно частью российской.

Януш Онышкевич: «Нет автономной белорусской системы противовоздушной обороны — это (управляется) из России. Последний договор с Россией (требует) гарантию со стороны Беларуси, что если Россия придет к выводам об угрозе для ее военных объектов в Беларуси, то Россия может ввести войска. Это сводит Беларусь к статусу страны не вполне независимой. Это для нас, конечно, проблема. Для нас чисто с военной точки зрения белорусская армия считается более или менее частью российской военной структуры. К сожалению, это так и есть».

Вместе с тем, как подчеркивает Онышкевич, для Европы в целом и Польши в частности очень важно усиление независимости Беларуси. По его мнению, разморозка белорусско-европейских и белорусско-польских отношений дает свои результаты — перемены в Беларуси заметны.

Януш Онышкевич: «Для нас самый важный элемент (диалога ЕС и Беларуси, Польши и Беларуси) — удержать Беларусь как независимое государство. Чем больше этой независимости — тем лучше. Мы не можем сказать, что Беларусь — это уже проигранная проблема, поэтому Беларусью не будем заниматься. Конечно, мы (Польша) все время должны координировать нашу политику с политикой Евросоюза, но и влиять на эту политику. Я надеюсь, что в Беларуси ничего такого не произойдет, что вынудило бы нас отменить этот подход и эти контакты. Может быть, они постоянно будут помогать в какой-то постепенной эволюции этой системы, этого режима».

Хотя полностью самостоятельным игроком в региональной политике белорусское государство Онышкевич назвать пока не может.

Януш Онышкевич: «Я бы сказал, частично самостоятельным. Конечно, для нас очень важно, что Беларусь не признала Абхазию и Южную Осетию, что Беларусь имела очень сдержанную позицию по вопросу Крыма. Роль, которую Беларусь играет в Минских переговорах, тоже была отмечена. Конечно, Беларусь — это актор, который не во всех аспектах совсем независимый от России, но это не то же самое».

Завершая разговор, Онышкевич еще раз подчеркнул, что Россия, несмотря на присутствие ее представителей в том же Североатлантическом совете НАТО, даже не пытается разговаривать с Альянсом о разрешении кризиса. «Либо угрозы, либо давайте сделаем вид, что все прошло и вернемся к просто бизнесу с Западом. Но так не получится, мы не можем позволить себе прежние ошибки», — заявил политик.