Белорусско-российской интеграции снова мешает газ

Александр Лукашенко расценивает нефтегазовый спор между Беларусью и Россией не иначе как давление на Беларусь. И обещает: «Давления я не потерплю, и белорусы тоже».

Reuters

Спор о цене на российский газ для Беларуси инициирован Минском еще в начале 2016 года. Белорусское правительство считает, что стоимость тысячи кубометров газа в 132 доллара завышена, тем более что для Европы газ подешевел вслед за падением цен на нефть. Итак, с начала года белорусские потребители стали платить российскому поставщику только 73 доллара за тысячу кубических метров газа.

Требования россиян погасить долг — около 300 миллионов долларов за первые шесть месяцев — действия не возымели, и Москва перешла к стимулированию: в третьем квартале сократились поставки нефти на белорусские НПЗ. В январе—июне Беларусь ежемесячно получала около 2 миллионов тонн российской нефти, в июле — чуть больше 1 миллиона тонн, что на 37,6% меньше по сравнению с июнем. В четвертом квартале Россия обещает только 3 миллиона тонн. Напомним, что экспорт переработанной белорусскими НПЗ российской нефти — одна из важнейших статей дохода страны. Белорусская экономика и так переживает затяжное падение, падение ВВП в этом году оценивалось на 2%, но после сокращения импорта российской нефти рецессия уже показывает 3%.

Первые лица двух государств особенно не обсуждали конфликт, препоручая несколько раз ответственным министерствам и ведомствам разобраться в споре, но, видимо, у чиновников договориться не получилось. Выслушать мнение Александра Лукашенко пришлось 20 сентября в Минске госсекретарю Союзного государства Григорию Рапоте. Белорусский руководитель вспомнил не только нефть и газ, но и препоны товарам из Беларуси на российском рынке. «Надоело», «уже через край, дальше так продолжаться не может», — цитирует главу белорусского государства агентство БелТА.

Александр Лукашенко:  «Я почему открыто об этом говорю? Потому что уже надоело, это уже через край, дальше так продолжаться не может. И еще говорю это потому, чтобы вы понимали, на каком фоне мы сегодня говорим о дальнейшем развитии нашего союзного проекта. То, что я сказал, ни в коем случае не означает, что мы будем в каком-то плане сворачивать интеграционные проекты и так далее, но свое участие в этих проектах мы будем оптимизировать. Я дал такое распоряжение правительству и Администрации президента. Мы сейчас очень внимательно анализируем наше участие, прежде всего, в Евразийском экономическом союзе. Если так будет продолжаться — зачем нам там держать кучу чиновников? Там, по-моему, уже больше тысячи в так называемом правительстве в Евразийском экономическом союзе. Ну и какой результат? И зачем мне платить деньги на содержание в Москве, самом дорогом городе мира, высококлассных специалистов? Мы лучших туда отдали. Мы им найдем работу здесь, а то, что там будут приниматься решения, мы с ними согласимся, потому что их практически нет. Мы нарушаем все, о чем договорились. Опять же, я это не говорю для того, чтобы поднять тут бурю возмущений. Нет, ни в коем случае. Но я еще раз говорю: скрывать это нельзя. Мы должны четко определиться: или мы идем на углубленную интеграцию государств, или нет».

Политолог, эксперт «Либерального клуба» Александр Филиппов в интервью RFI говорит о том, что эмоциональность Лукашенко объясняется действительно критическим состоянием белорусской экономики, но выход Беларуси из интеграционных структур невозможен.

Александр Филиппов:   «По факту, денег у нас нет. По факту, понятно, что у нас интерпретируют (спор о цене на газ), как давление России, то есть это можно рассматривать, как механизм давления, хотя надо понимать, что пересмотр контрактов, которые уже действуют по газу — это такой прецедент, который любой стране, которая зависит от экспорта ресурсов, будет неприятен. Это такой прецедент, который потом будет использоваться другими, тем более что та же Украина с подобными идеями уже выступала. Поэтому здесь есть некий тупик. Конечно, для россиян пойти на пересмотр действующего контракта — неприемлемо. То, что они не хотят находить другие формы оплаты, которые можно было бы сделать через, например, выделение дополнительного кредита, или еще какие-то механизмы, конечно, показывают их ожидания действий белорусских властей. Насколько возможен выход (из интеграционных образований)? Нет, невозможен. Это все рассчитано в лучшем случае на внутреннюю аудиторию. К сожалению, на Западе часто воспринимают, что Беларусь может развернуться на Запад и так далее, но, знаете, не может Беларусь развернуться на Запад. Потому что Запад не в состоянии дать тех ресурсов, которые дает Россия, не говоря уже о внересурсных связях, объединяющих две страны. Все-таки они здесь 20 лет методично Кремлем наращивались и формировались».

Директор Института политических исследований «Политическая сфера» Андрей Казакевич рассматривает слова Александра Лукашенко только лишь как риторику: «Это еще не шантаж, это — проверка реакции».

Андрей Казакевич:  «Это проверка реакции партнеров, прежде всего по евразийской интеграции, насколько они будут на это нервно реагировать, насколько этим фактором на них можно влиять, давить. Потому что этот рычаг всегда был очень важным для белорусских властей — использовать различные аспекты амбиций России в доминировании на постсоветском пространстве. Соответственно, включение Беларуси во все эти инициативы было определенным бонусом для России, делая ее готовой давать какие-то преференции Беларуси. Сейчас я вижу это именно в таком контексте, потому что если бы мы хотели относиться к этому серьезно, то нужно было бы видеть какие-то конкретные шаги, конкретные политические решения. Пока все в этом отношении остается без изменений».

Пока проверку реакции назвать успешной не получается — за неделю Кремль не заметил заявлений в Минске. Но Александр Лукашенко намерен продолжить разговор с Москвой по наболевшим для белорусского руководства вопросам. 26 сентября во время рабочей встречи с председателем Государственного таможенного комитета Юрием Сенько белорусский руководитель заявил, что его «интересуют настораживающие факты». «Я хочу иметь полную информацию об услугах, которые мы оказываем Российской Федерации (Россия ведь только благодаря нашей таможне защищает свои интересы на западном направлении, и опирается она на таможенные органы Беларуси), чтобы я был в курсе дела для разговора с руководством Российской Федерации», — цитирует Лукашенко его пресс-служба.

Главный белорусский таможенник в ответ сообщил, что «мы фактически защищаем российскую сторону от незаконного перемещения этих (санкционных — RFI) товаров».