Перейти к основному контенту

Минкульт остался должен кино

В среду, 22 июня, в Москве открывается 38-й Московский международный кинофестиваль (ММКФ). В основном конкурсе 13 полнометражных игровых фильма, также параллельно пройдет конкурс документального и короткометражного кино, несколько авторских программ, в которых собраны лучшие фильмы этого года, показанные на крупных международных фестивалях.

Кадр из фильма «Монах и бес», реж. Н. Досталь
Кадр из фильма «Монах и бес», реж. Н. Досталь DR
Реклама

В конкурсной программе один французский фильм – «Мари и неудачники» 40-летнего Себастьена Бетбедера. Кроме того, на фестивале пройдет ретроспектива фильмов, приуроченная к 120-летию киностудии Gaumont. Есть в конкурсе и российская картина – это фильм Николая Досталя «Монах и бес». А заодно и целая программа нового российского кино, традиционно пользующаяся большой популярностью.

История создания фильма «Монах и бес» очень показательна для нынешнего российского кинематографа. Сценарий о праведнике и его искусителе – бесе по имени Легион – был написан одним из лучших российских сценаристов Юрием Арабовым много лет назад, а один из лучших российских режиссеров Николай Досталь стал искать на фильм деньги. Денег не могли найти долго, потом министерство культуры выделило субсидию, однако ее пришлось вернуть – этих денег оказалось мало, а больше ничего не находилось. Через несколько лет подключилась русская православная церковь, которая взяла проект под свое крыло, правда, с выполнением режиссером ряда условий. Увидев такое дело, Минкульт опять подбросил денег, и наконец измученный Досталь с большими моральными потерями осуществил свою мечту.

Пример этот показателен потому, что сегодня российское кино оказалось в полной зависимости от государственных денег. При нынешней ситуации в экономике снять фильм без господдержки почти невозможно. Хотя кому-то и удается, и порой очень приличное кино, но это уже скорее исключения. Сколько бы ни ссылались чиновники Минкульта на опыт господдержки кино в других странах, в том числе во Франции, российская модель по сравнению с ними абсолютно волюнтаристская и порочная. Фонд кино, созданный когда-то как «распределитель» госсредств на кино, сейчас выдает деньги только под возврат, то есть выполняет функции коммерческого банка. Разумеется, выдает деньги тем, кто заработает и вернет. То есть тем, кто и без поддержки Фонда не пропадет. Безвозвратные ссуды на авторское и документальное кино выдает министерство культуры по рекомендации экспертных советов, в которых заседают те же режиссеры и продюсеры, что завтра придут просить у Минкульта денег. Надо ли говорить, что рекомендации экспертных советов не всегда основаны на объективной оценке кинопроектов?

При этом министр культуры непостижимым образом убежден в том, что государственные деньги – это его собственные деньги, и часто вопрос о выдаче-невыдаче средств решает, исходя из собственных представлений о прекрасном. Так, например, два года назад он отказал в госфинансировании фильму Александра Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр», в котором шла речь о сотрудничестве советских и немецких инженеров накануне Великой Отечественной войны, заявив, что никакого сотрудничества не было. Правда, после грандиозного скандала все же сломался и распорядился одарить Миндадзе некоей суммой. Не получил от Минкульта денег и Кирилл Серебренников на фильм о Чайковском – министру претит тот факт, что создатели фильма не намерены скрывать сексуальную ориентацию композитора. В прошлом году один из лучших фестивалей России, Артдокфест, отпал от госфинансирования, потому что, как выразился министр Мединский, «президент фестиваля Виталий Манский наговорил много антигосударственных вещей». Таким образом российская киноиндустрия во многом зависит от вкусов и предпочтений одного человека.

В результате в российском кино выработался определенный формат, который всякий, кто хочет денег от государства, обязан соблюдать. Формат этот не предполагает ни художественных открытий, ни глубины, ни обобщений, ни оригинального киноязыка. Важен лишь призрачный критерий: пойдет или не пойдет зритель. При том, что на кино идут немалые деньги – в этом году, скажем, на него выделено 6 млрд рублей, зритель на российское кино не идет.

Долгожданный «Солнечный удар» Никиты Михалкова даже не смог окупить затрат, собрав полтора миллиона долларов при бюджете в 21 миллион, не смогли окупиться и многие патриотические фильмы, поддержанные государством. Исключение за последние три года составили лишь блокбастеры «Легенда №17», «Сталинград», «Экипаж» и малобюджетная комедия «Горько!», ставшая лидером проката за всю историю российского кинематографа. «Горько!», кстати, была создана без участия государственных средств, что показательно.

В середине июня в Сочи прошел фестиваль российского кино «Кинотавр», на котором наконец мы увидели фильмы, запускавшиеся два-три года назад, то есть как раз тогда, когда начали обкатывать новую систему господдержки кинематографа. То есть наконец мы потрогали плоды. «Кинотавр» всегда интересен тем, что это срез российского кино за минувший год. Десять фильмов из 14 конкурсных были сняты при участии государства, и почти все они обнаружили поразительную художественную беспомощность – это и режиссерский дебют Гоши Куценко «Врач», и продюсерский опыт Серея Безрукова с ним же в главной роли – «После тебя», и дебют Ильи Учителя «Огни большой деревни», и даже победитель «Кинотавра» фильм «Хороший мальчик» Оксаны Карас, получивший Гран-при потому, что остальные еще хуже.

Показательно, что на «Кинотавре» было лишь два фильма, в которых авторы не побоялись затронуть больные темы для современного российского общества, — это «Ученик» Кирилла Серебренникова, фильм об опасности клерикализма, и документальный фильм начинающего режиссера Дениса Шабаева «Чужая работа» — картина о московских таджиках-гастарбайтерах. Заметим, что именно два этих фильма сняты без участия государства.

Российские режиссеры не хотят рефлексировать, не хотят поднимать болезненные насущные проблемы, не хотят заморачиваться поисками киноязыка просто потому, что это не втискивается в тот формат, за который выдают деньги. Разница между художественным фильмом и сериалом видна все меньше. Телевизионная эстетика побеждает – ровное, не рефлексирующее, безопасное кино, все чаще бессмысленное – это теперь тренд. По мнению властей, это то, что нужно зрителю. А по мнению зрителей, это то, что нужно властям.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.