Тамплиеры в Париже

В 2014 году исполнилось 700 лет с момента казни Жака де Моле, последнего магистра ордена Тамплиеров. В этой связи в столице Франции проходят несколько конференций, научных встреч и выставок, а также съезд современных тамплиеров, которые провели на месте казни последнего великого магистра ордена торжественную памятную церемонию.

Сквер Вер-Галан Н.Сарников/RFI

Одна из крупных выставок проходит в Шиноне (Луара) – замке, где сразу после ареста с июня по август 1308 года содержались некоторые тамплиеры. Кроме этого с Шиноном связана одна из недавно открытых страниц судебного процесса тамплиеров.

Это пергамент, в котором изложено их покаяние. Оно было записано эмиссарами Папы Римского Клемента V (Clément V) и хранилось в Ватикане. В 2001 году с него сняли гриф секретности. Одна из факсимильных копий, приобретенных Генеральным советом департамента Эндр и Луара, представлена на этой выставке. Впервые пергамент с покаянием тамплиеров был показан в 2012 году в Ватикане на выставке Lux in аrcana («Секретные архивы Ватикана»). Тогда же ограниченным тиражом было выпущено факсимильное издание признаний, приобретенное музеем в Шиноне (L’interrogatorio dei Templari nel castello di Chinon. Verbale dell’assoluzione sacramentale concessa ai dignitar, 231 deposizioni in 60 metri di pergamenai del Tempio).

В Париже есть по меньшей мере три места, которые связаны с историей тамплиеров. На всех стоят небольшие информационные щиты (в форме средневекового щита), предназначенные для туристов. Это место казни Жака де Моле и Жофруа де Шарне, место вотчины ордена или Дома тамплиеров и место донжона.

Первое место – это сквер Генриха IV, расположенный на западной оконечности острова Сите. У входа в скверик находится первый исторический щит, на котором написано, что «на этом месте 11 марта был сожжен последний великий магистр ордена Тамплиеров Жак де Моле». В те времена, когда проходила казнь двух главных тамплиеров Жака де Моле и Жофруа де Шарне (Geoffroy de Charnay), командора ордена Нормандии, западная оконечность острова Сите представляла собой три небольших островка, каждый из которых имел свое название.

Тот остров, на котором сожгли тамплиеров, чаще называли Еврейским островом, поскольку именно на нем жгли парижане евреев во времена еврейских погромов. Во всяком случае, именно под этим названием он фигурирует в книге одного из самых авторитетных знатоков истории Парижа – Жака Иллэре (Jacques Hillairet). Туристский информационный щит, рассказывающий о том, что именно и как там происходило, как назывались острова и кому они принадлежали, стоит перед входом в скверик. В тексте указано, что сожжение состоялось 11 марта. Напротив, на стене Нового моста висит и другая табличка. На ней указано, что казнь происходила 18 марта.

Как пишет Ален Демюрже (Alain Demurger) в своей книге о тамплиерах, переизданной в этом году в связи с 700-летием сожжения великого магистра тамплиеров, о самом Жаке де Моле сведений сохранилось крайне мало. Сохранились они вне Франции – в тех местах, где у тамплиеров были вотчины и где сами они после процесса, затеянного Филиппом IV Красивым, пострадали меньше, чем парижские тамплиеры.

Другое памятное место, касающееся тамплиеров, (L'enclos du Temple – Rue Dupetit-Thouars ) – это место, где когда-то находилась парижская резиденция ордена. Сейчас на том месте, где находился Дом тамплиеров, находится только памятная табличка … и еще напоминают об этом контуры донжона, обозначенные на асфальте синим цветом, на которые, впрочем, мало кто обращает внимание. Дотошные любители истории обнаружили, впрочем, в одном из дворов остатки башни и даже полагают, что это была башня Цезарь.

Дом тамплиеров и, точнее, обширная территория, именуемая словом «анкло» (анклавы), был построен на территории, находившейся вне стен Филиппа-Августа, потому как сооружение нуждалось в более крепких стенах, чем обычные парижские анклавы – таких как аббатство Сен-Жермен, Сен-Антуан или же другие многочисленные аббатства, окружавшие Париж в то время. Тамплиеры не пользовались статусом аббатства, они, будучи военно-монашеским орденом, подчинялись непосредственно Папе Римскому. Привилегий у них было больше, чем у простых аббатств.

Поначалу тамплиеры занимались тем, чем занимались и жители других парижских аббатств – выращивали и продавали овощи и даже – в некоторых случаях – фрукты, но прежде им пришлось осушить болотистую местность, которую им выделили. 

Эту заслугу тамплиеров часто забывают, чаще вспоминая об их богатствах и роли в истории, но она не менее важна для города, поскольку с осушением болот стало возможно застраивать эту часть города.

Позднее она превратилась в одну из самых фешенебельных – самые богатые и знатные люди Франции строили там свои дома, которые в некоторых случаях напоминают настоящие дворцы. Но эта территория сохранила за собой название Маре – что означает «болото». 

Есть, впрочем, и другая версия происхождения названия этого места. Она связана непосредственно с занятиями жителей Дома тамплиеров, которые выращивали овощи.

Если говорит современным языком, занимались они растениеводством, что по-французски звучит как марешаж (maraichage). Не исключено, что район получил название именно от этого, но этимология – наука темная. Потом этот район города пришел в упадок, а теперь, приблизительно с 1970 года, возрождается вновь.

После роспуска ордена, по приказу Филиппа Красивого территория тамплиеров перешла к ордену госпитальеров, но реально они вступили во владение далеко не сразу. Впоследствии эта территория многократно перестраивалась, но сохранялась центральная башня – донжон.

Это третье памятное для тамплиеров место. (Le donjon du Temple – Rue Eugène Spuller).

Донджон тамплиеров был самым надежным местом Парижа, где французские короли, начиная с Филиппа Августа, хранили или оставляли на хранение свою казну. Донжон был разрушен в 1806 году по приказу Наполеона I. Дело в том, что донжон стал последним местом, где жила королевская семья (Людовика XVI) и где в заключении умер наследник престола. Наполеон опасался, что это место станет местом паломничества роялистов, и сделал все, чтобы там не осталось камня на камне. О том, что он уничтожал редчайший образец средневековой архитектуры, он, естественно, не задумывался.