Евразийская интеграция: Только снять сливки – не получится

В Минске прошли саммиты ЕврАзЭС – 24 октября и СНГ – 25 октября. Сбудется ли пророчество Лукашенко о том, что «на шахматной доске геополитики в самое ближайшее время Евразийский экономический союз и Европейский союз станут примерно равновеликими партнерами»? Какие проблемы решают сегодня страны-участницы интеграционных объединений на постсоветском пространстве?

REUTERS/Mikhail Klimentyev/RIA Novosti/Kremlin

24 и 25 октября в Минске состоялось несколько событий, которые местные СМИ преподнесли как главные международные политические мероприятия - заседание Совета министров иностранных дел стран СНГ и Высшего евразийского экономического совета на уровне глав государств и саммит СНГ. Основные встречи прошли в новом Дворце Независимости, строительство которого было закончено в авральном порядке буквально накануне.

О том чтобы оппозиционная молодежь не испортила праздник какой-нибудь акцией, отвлекающей внимание от постсоветских интеграционных инициатив, власти позаботились заранее. Накануне были задержаны и, как уверены правозащитники, приговорены на сутки ареста по надуманным поводам активисты сразу нескольких организаций - Виталий Васильков («Zмена» - молодежное крыло гражданской кампании «Говори правду!»), Андрей Молчан («Европейская Беларусь»), лидер белорусских национал-большевиков Евгений Контуш, а также активист этого движения Дмитрий Палиенко.

Словом, ничто и никто не мешал лидерам постсоветских стран обсуждать проблемы интеграции и строить планы на будущее.

25 октября выяснилось, что в это общее будущее категорически не хочет Грузия. О своем выходе из СНГ Тбилиси заявил еще в 2008 году после российско-грузинской войны. Тем не менее, Лукашенко заявил – цитата – «Мы хотели бы, чтобы Грузия вернулась в состав СНГ». МИД Грузии оперативно отреагировал. В заявлении грузинского внешнеполитического ведомства говорится, что позиция Тбилиси неизменна, курс на европейскую и евроатлантическую интеграцию остается неизменным.

Что касается Украины, президент которой участвовал в двухдневных мероприятиях в Минске, то ситуация выглядела несколько курьезной. Сначала Александр Лукашенко заявил, что подписание договора Украины с ЕС об ассоциации (которое, как ожидается, произойдет на саммите Восточного партнерства в конце ноября в Вильнюсе) не закрывает путь Киеву для участия в Таможенном союзе. Однако позже президент России Владимир Путин на вопрос, возможно ли вступление Украины после ассоциации с ЕС в Таможенный союз, ответил однозначно отрицательно.

О том, что было наиболее интересным и значимым во время переговоров в рамках саммитов Евразийского экономического совета и СНГ, на каких принципах строится интеграция на постсоветском пространстве, RFI рассказал политический обозреватель Александр Класковский:

«Назарбаев, и Лукашенко подсыпали перцу»

Александр Класковский: Я бы разграничил саммит СНГ и саммит в более узком кругу, который касается вопросов евразийской интеграции. В первом случае - это клуб президентов, тусовка. Обычно она ценна для руководителей тем, что в кулуарах они могут проводить двусторонние встречи и решать более деликатные вопросы, чем подписание каких-то тоже нужных конвенций, но, в общем, не они делают погоду в СНГ.

А самое главное – это то, что происходило 24 октября, когда сначала тройкой собирались Путин, Назарбаев и Лукашенко. Потом подключились Янукович и лидеры ряда стран, которые интересуются вхождением в Таможенный союз, а в перспективе в Евразийский экономический союз. И это заседание было очень горячим. Причем, и Назарбаев, и Лукашенко подсыпали перцу.

Чувствуется, что не зря они встречались недавно в Астане. Все-таки какая-то координация усилий – скажем без обиняков – как лучше прижать Путина, чтобы он дал максимум уступок при создании Евразийского союза. Это и было лейтмотивом выступлений и Назарбаева, и Лукашенко.

Путину было непросто. И на итоговой пресс-конференции он заявил, что Россия готова, - даже с учетом того, что это для нее определенные денежные потери, - пойти на постепенное устранение изъятий и исключений в режиме торговли Таможенного союза. Все-таки Москва в определенной степени согласна оплачивать проект создания евразийского союза, который очень важен для Путина в пиаровском и геополитическом плане. Но, с другой стороны, особо «раскрывать варежку» Беларуси и Казахстану не стоит.

Путин подчеркнул, что это будет процесс поэтапный. А сегодня уже вице-премьер России Шувалов отметил, что некоторые изъятия останутся навсегда. То есть, во-первых, это будет не скоро и не на сто процентов. Во-вторых, как сказал Путин, это должна быть улица с двусторонним движением. То есть и Беларусь, и Казахстан тоже должны пойти на ликвидацию изъятий и ограничений во взаимной торговле и на ряд других каких-то жертв.

Самое болезненное – это делегирование полномочий на наднациональный уровень. Потому что и Путин, и Назарбаев, и Лукашенко – лидеры авторитарные, и делиться властью им абсолютно не хочется. Так что впереди будут такие вязкие, тяжелые и дискомфортные переговоры, поскольку не получится только снять сливки с евразийской интеграции и ничем не поступиться.

Альянс ситуативный, шаткий, непрочный

RFI: Не является ли сам факт противоречивых заявлений (с одной стороны, было заявлено, что изъятия будут упразднены, а, с другой стороны, последовало заявление о том, что ряд изъятий останется навсегда) свидетельством продолжения этой игры под условным названием «кто кого объегорит»?

Естественно. Главная проблема евразийской интеграции заключается в отсутствии четких стратегических целей, безусловно принятых всеми сторонами. При этом каждый из партнеров (здесь много высокопарной риторики) старается выгадать какие-то сиюминутные бонусы за счет других партнеров. Поэтому и альянс Назарбаева с Лукашенко – ситуативный, шаткий, непрочный.

То есть, если кому-то дадут кусок побольше, то он тут же переметнется на сторону Кремля. Так что тут все действительно основано на том, что каждая из сторон пытается максимум взять для себя и в какой-то степени раскрутить партнеров на большие уступки. Поэтому торг будет продолжаться. Но все-таки вице-премьер России Шувалов, обнадежил белорусскую сторону.

Александр Лукашенко несколько раз накануне, в разных контекстах подчеркивал, что хорошо бы добиться от России отмены экспортных пошлин на нефтепродукты. Это действительно большая сумма. Около четырёх миллиардов долларов год. И за 8 месяцев этого года Беларусь около восьми с половиной миллиардов долларов отдала России.

Конечно, в сегодняшней напряженной экономической ситуации для белорусского руководства было бы очень важно сорвать этот куш. И Россия устами Шувалова дает понять, что это не фантастический вариант. И, естественно, это тот случай, когда Москва тоже будет выжимать уступки от Лукашенко.

А требования в общих чертах известны – доступ российского капитала к приватизации в Беларуси через создание совместных предприятий, например, белорусский МАЗ объединить с КАМАЗом. А это очень болезненный для Лукашенко момент. Он не хочет активы уступать. Он боится, что вместе с предприятиями потеряет значительную часть своей политической власти, потому что в Беларуси все на госсобственности держится.

И потом важен такой момент, который Путин тоже подчеркнул 24 октября, выступая на этом заседании интеграционной тройки: предстоит согласовывать макроэкономическую политику. И тут тоже трудно представить, что Александр Лукашенко, который привык командовать правительством, Нацбанком, всеми институтами государства, начнет вдруг выдерживать какие-то параметры экономического поведения, которые предписаны ему сверху, какими-то наднациональными органами.

К этим органам и Лукашенко, и Назарбаев относятся очень и очень настороженно, постоянно оговариваются, что не надо гнать лошадей, не надо спешить, мы ведь создаем экономическое объединение, а не политическое. То есть здесь предстоят еще схватки бульдогов под ковром очень жестокие.

Зачем удлинять очередь в Кремль за дотациями?

Текст Андрея Колесникова в российской газете «Коммерсант» по поводу встреч в рамках интеграционных объединений на постсоветском пространстве заканчивается таким предложением: «На заседании неожиданно обозначились контуры Турецко-Сирийско-Индийского Советского Союза. И в ходе заседания Назарбаев предложил Турцию включить в Таможенный союз, Путин – Индию. Белорусские официальные СМИ подали это как сенсацию…

Вообще все эти заявления, что завтра чуть ли не полмира присоединится к этому Евразийскому союзу, и он станет едва ли не равновеликим ЕС, они из области надувания щек и определенного комплекса неполноценности, желания показать, что мы тоже не лыком шиты, и нас в мире тоже уважают. Если серьезно смотреть, то тут надо разложить по полочкам этот перечень стран. Это совершенно разные страны, и у них разные интересы и намерения.

В какой степени, в какой форме сотрудничать с создаваемым Евразийским союзом? Скажем, Вьетнам хотел бы зону свободной торговли. Армению вообще Кремль, похоже, вынуждает присоединяться, выкручивает руки, потому что уходит Украина, и ее участие нужно в качестве компенсации, чтобы число участников не было совсем уж мизерным.

Сирия? Ну вы представляете, что творится в Сирии? Только такого члена в Евразийском союзе и не хватало!

Или Кыргызстан. Там не против вступать хоть завтра. Но тут уже Назарбаев и Лукашенко начинают говорить: не надо перескакивать через этапы, дорожную карту нужно создать… Потому что Кыргызстан – страна бедная, там открытая граница с южными соседями. Это значит угроза наркотрафика, нелегальной миграции.

И самое главное – это удлиняется очередь в Кремль за дотациями. Возрастает конкуренция за бонусы от инициаторов евразийской интеграции. К тому же Лукашенко ни к чему, чтобы больше было вот таких претендентов на преференции от Москвы. Так что все это очень и очень непростые вопросы. И на этой почве тоже еще будет очень много трений.

Скажем, принимать Армению, а как быть с Карабахом? Это уже потенциальная напряженность в отношениях с Азербайджаном. И тут очень все непросто. Пока речь, скорее, о пускании пыли в глаза, когда говорят, что якобы чуть ли не очередь толпится в предбаннике этого Евразийского союза.

Доминирует идеология консервации

Остается ли в силе принцип до сих пор существующих интеграционных инициатив на постсоветском пространстве – Москва спонсирует экономики стран-партнеров, а за это получает политические бонусы?

Да, действительно. Чтобы эта идея заработала, нужны какие-то стимулы. И понятно, что у партнеров Москвы стимул один – материальный. Все остальное, - все эти рассуждения о вековом братстве, общем фундаменте, - не выдерживают критики, потому что распалась лоскутная советская империя, и абсолютно разные интересы и интенции у постсоветских стран. А вот получить от Москвы какой-то куш за участие в проекте никто не против. Потому что экономическое положение во всех постсоветских странах не блестящее.

И Москве приходится проплачивать эту интеграцию. И тут вопрос в том, насколько хватит ее ресурсов, потому что и ее экономическое положение тоже не блестящее. Это один момент. Второй момент заключается в том, что, кроме дешевых энергоресурсов, таких вожделенных для Лукашенко, и прочих каких-то материальных бонусов, - в основном связанных с сырьевым характером экономики России, - особо-то Кремль ничего и не может предложить.

Потому что в плане потенциала модернизации, внедрения передовых технологий и так далее, - тут Россия похвастаться не может. Она сегодня сама думает о догоняющей модернизации, о том, что хотя бы подтянуться к Европе, и это не очень получается, наркотик сырьевой экономики очень силен и держит в капкане.

Так что беда главная в том – если смотреть в перспективу – что нет каких-то внутренних источников для рывка. А все постсоветские страны, так или иначе участвующие в Евразийской интеграции, они остро нуждаются именно в рывке, в догоняющей модернизации. В том, чтобы ускорить развитие и войти в клуб преуспевающих держав, в мировую элиту.

Об этом говорят высокопарные фразы. Но непонятно, откуда что возьмется. Поскольку внутренних источников нет. И де-факто, если вслушаться в речи, доминирует идеология консервации - стремление отгородиться от мира, от его вызовов, чтобы в таком авторитарном постсоветском котле вариться и дальше. Но это тупиковая стратегия.

Что может пустить интеграцию под откос?

Лукашенко 24 октября, выступая на заседании Высшего евразийского экономического совета, заявил, что «суверенитет – не икона, все имеет свою цену». Лидер партии Белорусский народный фронт Алексей Янукевич выступил с заявлением, в котором говорится о том, что суверенитет не продается, а также содержится призыв к гражданам Беларуси, подумать, чем может обернуться для белорусов евразийская интеграция…

Понятно, что оппозиция играет свою игру, заостряет вопрос. Положа руку на сердце, нет абсолютного суверенитета. И страны ЕС тоже жертвуют частью суверенитета. Другое дело, что там нет такого имперского бэкграунда, и здесь можно согласиться с позицией лидера партии БНФ, потому что Россия – это бывшая, а, может, и не бывшая, империя. И эта доминанта собирания земель по-прежнему в голове кремлевских лидеров.

Так что опасность поглощения Беларуси под тем или иным соусом весьма актуальна. И этот момент тоже Лукашенко учитывает прекрасно. Уж он-то знает византийские нравы Кремля, и прекрасно понимает, что действует русская поговорка «кось-кось – да в оглобли». Поэтому он артикулирует то, что конъюнктурно выгодно в конкретной ситуации. И тезисы он меняет как перчатки с точностью до наоборот.

Фраза «суверенитет – не икона» прозвучала во время спора, когда Назарбаев высказывал какой-то скепсис, а Лукашенко решил в этой ситуации подыграть Путину. Это лишний раз показывает, что каждый из лидеров действует конъюнктурно. На самом же деле, конечно, Лукашенко не собирается разбрасываться своими полномочиями. Беларусь – это на сегодняшний день безраздельная вотчина одного человека, потому что в стране создан жесткий персоналистский режим.

И как раз для оппонентов Лукашенко – национально ориентированной оппозиции – определенный оптимизм, как это ни парадоксально, именно в том, что диктатор – как они его называют – будет упираться рогом, чтобы не поступиться ни граном своих полномочий. И здесь, как в русской сказке, таится кощеева смерть. То есть в этом именно и заключается тот фактор, который может пустить под откос всю евразийскую интеграцию.