Политолог Павел Баев о террористе-одиночке в Осло

В терактах 22 июля в Осло, по последним сведениям, погибло более 90 человек. Задержан подозреваемый в причастности к двум терактам – взрыву в районе правительственных зданий и расстрелу 85 человек в молодежном лагере. Случившееся РФИ прокомментировал Павел Баев, ведущий научный сотрудник Международного института исследований проблем мира в Осло.

Королевская чета на встрече с пострадавшими в теракте и родственниками жертв расстрела на острове Утойа Reuters

РФИ: По сообщениям норвежской полиции, человек, совершивший теракты, - христианский фундаменталист, близкий к крайне правому движению. Насколько активны ультраправые в Норвегии? Можно ли было ожидать подобного зверства от какой-нибудь ультраправой норвежской группировки? Или это человек с психическими отклонениями?

Павел БАЕВ: Я считаю, что это одиночка, он не входил ни в какую из ультраправых организаций, которых – надо сказать – в Норвегии не так много. Есть, естественно, большая партия, которая выступает против иммиграции, но она давно является парламентской партией, и ни в каком экстремизме не замечена. Ультраправые группировки, в общем, известны, полиция ими занимается, но этот человек никогда не был в поле внимания полиции, поскольку он не примыкал ни к одной из организаций. Он высказывал свои взгляды в основном на различных веб-сайтах, на собственной страничке на Facebook’е, но он не входил ни в какое движение.

РФИ: Насколько вообще ультраправые активны в Норвегии? И в чем они упрекают правящую рабочую партию?

Павел БАЕВ: Правящая Рабочая партия правит в составе коалиции, высказывает взгляды, которые в общем в Европе подвергаются сомнениям – в том, что касается мультикультурализма, необходимости диалога, необходимости продолжения предоставления убежища людям из стран, пораженных конфликтами и бедствиями. Так что разногласия есть, и антииммигрантские настроения усиливаются, как и везде. То есть какая-то среда для возникновения таких взглядов существует, но я бы не сказал, что эта среда сильнее, чем в Германии или во Франции. Я думаю, сейчас Скандинавия в этом смысле с ними примерно одинакова. И угрозы, которые тут воспринимались как более ощутимые, скорее были связаны с исламским терроризмом – в том числе, в особенности, с реакцией на опубликованные карикатуры (на пророка Мухаммеда). Это возмущение не стихает. В Норвегии есть особый случай с муллой Крекором, который является исламским экстремистом и которого давно пора, конечно, из страны выслать, но в силу различных причин этого не происходит. На этом было сфокусировано внимание и по этому поводу идет активная общественная дискуссия. Но в общем экстремистские нотки звучат крайне редко.

РФИ: Можно ли полностью исключить версию о причастности к теракту радикальных мусульман?

Павел БАЕВ: Да, эту версию уже можно исключить. До того, как было нападение на остров – как только произошел взрыв – первая мысль была о том, что для исламистов выбор мишени, казалось бы, очевиден, но очень странное время. В Норвегии – сезон отпусков, и в пятницу рабочий день заканчивается в полтретьего. Никого уже собственно не было. Как правило, все теракты исламских экстремистов были нацелены на максимизацию жертв.