Владимир Буковский: «Мы не хотели быть причастными к преступлениям системы»
Владимир Буковский, бывший советский политзаключенный, диссидент и общественный деятель скончался в больнице в Кембридже от остановки сердца в возрасте 76 лет. Русская служба RFI публикует выбранные места из интервью Буковского, где он комментирует российскую политику, отношение к ней западных стран, а также отвечает на вопрос, стоило ли становиться диссидентом.
Опубликовано:
Слушать - 08:37
В 1976 году Буковского обменяли на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана. С тех пор диссидент жил в Великобритании, но продолжал следить за событиями в России и заниматься общественно-политической деятельностью. Так, в 2007 году он был выдвинут кандидатом в президенты России от демократической оппозиции, но ЦИК отклонил его кандидатуру.
В эфире RFI Владимир Буковский комментировал текущие события. Однако эти интервью оказывались точным прогнозом ближайшего будущего, основанном на знании российских реалий и понимании властных структур и строения самого общества. Так, в 2012 году, комментируя принятый незадолго до того «список Магницкого», Буковский говорил:
«Сажать в России — это не новость. И к этому внутренне все в общем-то готовятся, понимая, что рано или поздно эта власть будет сужать. /…/ Ну, будут сажать. Будет много политзаключенных. Будет большая кампания в мире за освобождение политзаключенных. Мы уже все это проходили. И власть кончила тем, что стала высылать на Запад, ничего другого не придумала. Будет какое-то повторение брежневско-андроповского времени. И что власть от этого выиграет? Ничего. Но я уже давно ничего в России радужного не жду. Я внутренее готов к мысли, что начнутся репрессии — широкомасштабные, по нашим, конечно, временам. Не по сталинским, но тем не менее. /…/ К этому идет в любом случае/…/ власть не хочет примириться с существованием оппозиции».
Сегодня, когда в России открыто «московское дело», дело «Нового величия» и другие политические дела, эти слова оказываются как нельзя более актуальными.
Анализируя российские события, Буковский, тем не менее, в одном из своих последних интервью подчеркивал, что живя на Западе, он все больше интересуется позицией западных стран по отношению к российской политике. Этой теме посвящены его последние книги и статьи. В частности, диссидент считал, что «крайнее равнодушие западного мира по отношению к узурпации власти и тихому перевороту», совершенному в России спецслужбами, привело российские власти к убеждению, что «что бы они ни сделали, все это будет принято»:
«Этот свободно думающий мир проявил крайнюю апатию и равнодушие. Это началось не сегодня, а много лет назад: узурпация власти, тихий переворот, приход к власти КГБ. И западный мир, наоборот, с ними дружит, дружит лично, Берлускони, Буш-младший — все они видели в этом режиме партнера, они убедили российские власти в том, что они ничего плохого им сделать не могут. И что все, что те сделают, будет принято. Это убеждение пришло к ним в результате реакции западного мира. Поначалу они были осторожнее».
По мнению Буковского, «курс на сохранение хороших отношений с Россией» сама Россия «понимает как слабость и возможность усиливать свое давление».
Эти слова прокомментировал Виктор Файнберг, друг Буковского, диссидент и политзаключенный, участник демонстрации на Красной площади 1968 года:
«Буковский понял, что политика умиротворения, которую придумал Сталин после Второй мировой войны, страшна для человечества. /…/ Нельзя искать промежуточную позицию между добром и злом, всегда зло выиграет от этого. Вот это позиция Буковского».
В общей сложности в заключении и на принудительном лечении он провел более 12 лет. Павел Литвинов, как и Виктор Файнберг, участник демонстрации на Красной площади 1968 года, написал в день смерти Буковского на своей странице в фейсбуке: «Он был многолетним политзаключенным, узником психтюрем, неустрашимым политическим активистом, мужественным человеком и гражданином».
В интервью RFI участница Pussy Riot Мария Алехина заявила: «Книга Буковского „И возвращается ветер” спасала мне жизнь. (…) Она может дать пример последовательного неравнодушного отношения к власти». Для ее подельницы Надежды Толоконниковой Буковский — герой и «идеал отважного правозащитника».
В одном из интервью Буковский отвечает на вопрос журналиста RFI Ярослава Горбаневского — стоило ли теперь, когда очевидно, что режим снова наступает на свободы, становиться диссидентом и страдать в тюрьмах. Бывший политзек говорит о нравственном выборе человека и формулирует, возможно, смысл уникального в истории советского диссидентского движения и собственной борьбы:
«Я не ставил перед собой задачу изменить советский строй. Наши задачи были скромнее. Мы считали невозможным участвовать в преступлениях этой системы, быть хоть сколько-то частью ее. И наше движение начиналось скорее как нравственное, как отказ от соучастия в преступном режиме. Этого мы добились. Более того, изменения все же произошли /.../ Остался целый ряд свобод, достаточно много свободы слова, свободы передвижения. И в общем сегодня ты можешь вести политическую оппозиционную активность в России. Конечно, не очень эффективно, выйти на широкий, большой уровень не дадут. Но шанс сегодня сопротивляться режиму намного больше. А тот факт, что советская власть победила в умах людей, и когда им предоставили возможность жить свободно, они вернулись в то же стойло, это факт их биографии и их психологии, а не моей. /…/ Наша задача была — предоставить им возможность выбирать, а не решать за них».
В день смерти Владимира Буковского бывшие диссиденты, а также деятели культуры написали о значении его борьбы и личного примера для современной России.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться